Один из всадников подозвал к себе пятерых пеших воинов. Жестикулируя, несколько минут говорил с ними. Закончив беседу, командир конных немцев вскочил на лошадь. Его отряд из двадцати человек потрусил за ним в южном направлении, проходя от кустов, где мы прятались всего в сотне метров.

— Илс отослал всадников, — мне еле удалось скрыть свою радость, что немец, которому я поверил, не оказался предателем.

— А если это ловушка? — Баск дрожал от нетерпения. — Мы нападем на охрану пушек, а всадники вылетят из кустов и ударят нам в спину?

Об этом я не подумал, но, как говорится, инициатива наказуема.

— Баск, прокрадись по кустам, пройди по следам всадников, убедись, что они реально ускакали, а не прячутся среди кустов. Будь осторожен, — напутствовал потомка Зика, скользнувшего между кустов.

Илс ходил между соплеменников, останавливаясь возле каждой группы. Несколько раз, он оглядывался, устремляя взгляд на группу кустов, за которыми мы напряженно ожидали возвращения Баска. Между тем похоже, что привал немцев подошел к концу: волов подняли на ноги, и на поляне царило оживление. Илс несколько раз пристально всматривался в кусты, мне даже казалось, что я вижу его мимику, хотя на таком расстоянии это было невозможно.

— Приготовиться к атаке! — Богдан передал мои слова остальной группе.

Прошло не меньше десяти минут. За это время немецкие всадники должны удалиться на большое расстояние, если только это не ловушка. Один из немецких погонщиков хлестнул вола хворостиной, заставляя животных начать движение.

— Следы есть, но всадников не видно, они далеко отсюда, — вынырнул из-за кустов запыхавшийся Баск.

— В атаку! Не дайте никому уйти! — пришпорив своего жеребца, вылетел из-за кустов.

Атака была стремительной: в первые несколько секунд немцы приняли нас за своих, не ожидая увидеть неприятеля в таком глубоком тылу. Двести метров до неприятеля горячий жеребец преодолел за какие-то десять секунд. Ужас отразился на лицах немецких воинов, понявших, что их атакуют. Двое схватились за луки, Илс набросился на ближайшего, и они покатились по земле. Второй успел выстрелить: стрела прошла совсем рядом, издав противный посвист. Трое остальных воинов побежали нам навстречу, вытаскивая короткие мечи из ножен.

Первого убил я, опередив его на долю секунду: меч из ослабевших рук немца царапнул седло и упал на траву. Богдан второму буквально раскроил череп ударом своего огромного топора. Подоспевшие всадники буквально затоптали лучника, а Гуран прямо из седла кошкой прыгнул на последнего немца. Вспомнив про Илса, я соскочил на землю: Илс убил своего противника, его правая рука и маленький нож были в крови. Погонщики тоже оказались не робкого десятка: один из них, вооружившись длинной суковатой палкой, удачно отбивался от двоих моих мечников из окружения Гурана. Ещё двое были убиты сразу, а оставшиеся бросились в кусты, спасаясь бегством.

Вся битва заняла меньше пары минут: убедившись, что всё кончено, бросился к огромной пушке. Вблизи она оказалась ещё больше, лафет был выше моего роста на добрых десять сантиметров. Вскарабкавшись наверх, я приуныл: не представлял себе, как привести пушку в негодность. Толстый ствол без малейшего вреда выдержал несколько сильных ударов топором. Усевшись на ствол, прополз до жерла, присвистнув при виде толщины стенок: около трех сантиметров.

— Богдан, лезь сюда, — позвал гиганта, отползая назад к лафету. Когда гигант добрался до жерла, спросил:

— Как нам их испортить, чтобы они не могли стрелять?

Богдан встал на широком стволе и, размахнувшись, с силой обрушил свой топор на край пушечного жерла. Сделав около десяти ударов, гигант отозвался:

— Только топор испортил! Может, наглухо вогнать внутрь кусок дерева?

— Не знаю, давай попробуем, — согласился с предложением. Уже собираясь спрыгнуть вниз, заметил запальное отверстие, куда обычно подносят горящий фитиль. Откуда-то из памяти, при виде запального отверстия, всплыла фраза: «Заклепали захваченные пушки и отступили, пока неприятель не подоспел с подмогой».

— Баск дай копье, нож, — что-нибудь железное!

Баск подбросил копье, ловко схватив его, вставил наконечник в запальное отверстие. Глубина составляла всего пару сантиметров, расширяющийся наконечник копья дальше не шел.