— Дойче? — его вопрос понял даже я.

— Нет, отвечай на вопрос, — холодным голосом велела девушка, входя в роль.

Их беседа продолжалась несколько минут. Велев немцу заткнуться, Ната перевела:

— Он не знает точной численности, но говорит, что их отряд — только маленькая часть. Но ты был прав, Макс: это был штурмовой отряд, и собирали они туда лучших воинов. После взятия нашей крепости им было велено ждать, пока не подойдет их король с основными силами. Что мне еще у него спросить?

— Узнай, где находится или находился король с основной армией? Сколько у них ружей и пушек. Где находятся их ближайшие поселения? Можешь ему угрожать или обещать свободу, но мне нужны эти сведения.

На этот раз разговор продолжался куда дольше: по мере общения лицо пленного просветлело. Ната перебивала его, задавала уточняющие вопросы. Немец старался, это заметно по мимике и жестам. Закончив с пленным, Ната глубоко вздохнула:

— Я не могу понять из его разговора, он говорит что-то о невероятном оружии, которое в состоянии снести нашу стену. Основные силы их короля располагались в столице их фюрлянда — Регенсбурге, это в восьми-десяти днях пути на северо-запад, если я правильно поняла. Но там на пути — тоже горы, их либо надо огибать, либо карабкаться по склонам. Пленный считает, что король пойдет в обход, потому что он везет какое-то чудо-оружие величиной с лошадь. Ружей у них мало. Всё, что было, находилось в отряде Ганса. Про остальные ружья, есть они или нет, он не знает. Про армию повторил, что она большая, намного больше, чем их отряд.

— Попробуй уточнить про то оружие, что размерами с лошадь. Может, это таран, катапульта или другое осадное орудие?

— Спрашивала, он не может ответить, я не знаю значения слова, каким он обозначает его, — скривила лицо Ната.

— А как он его называет?

— Großebert.

К сожалению, это слово не вызвало у меня никаких знакомых ассоциаций. Дальнейшие расспросы тоже успеха не дали.

— Уведите его, пусть заведут второго, — дал указание Богдану.

Тот, подняв немца, потащил к выходу. У самой двери пленник изловчился вырваться из рук и бросился ко мне. Не добежав пары метров, остановился и, разводя руками, словно хотел охватить всю комнату, произнес:

— Großebert, бу-у-у-у-ум.

— Стой, — успел я остановить Богдана, занесшего над головой немца огромный кулак.

— Ната, я понял, он, кажется, говорит о пушке. Спроси его, он пушку называет этим словом.

— Kanone?

— Ja, sehr grosse kanone, sehr grosse, — пленный радостно закивал головой в подтверждение своих слов.

— Он говорит…