— С сегодняшнего дня ты — руководитель группы „активных мероприятий”. Давай прикинем кое-что на будущее. Твой срок пребывания в Японии близится к концу, так что пора уже начать передавать своих агентов под опеку других офицеров. Кроме того, я прошу тебя поменьше работать на „Новое время” и в основном сосредоточиться на делах, связанных с „активными мероприятиями”.

Он был прав, подняв загодя вопрос о подготовке к моему отъезду и потребовав, чтобы я полностью сконцентрировался на „активных мероприятиях”. Стать руководителем этой группы — это значит значительно увеличить нагрузку. К тому же, поскольку я уже принял решение бежать, надо было использовать все возможности, чтобы планы мои не сорвались.

Я каждый день получал распоряжения из Москвы относительно проведения различного рода кампаний дезинформации, нацеленных против Японии, Китая или Соединенных Штатов. Для выполнения этих заданий мне надо было каждый раз анализировать список всех „агентов влияния”, чтобы выяснить, кто может наилучшим образом с ними справиться. Но доступ к этим спискам агентурной сети я использовал и для своих собственных целей — мне надо было знать, не проникла ли агентура КГБ в американские учреждения в Токио. Мне не удалось обнаружить свидетельств того, что такое проникновение имело место.

Итак, в начале той осени я уже передал всех своих агентов офицерам, которые должны будут „курировать” их после моего отъезда, а сам полностью отдался работе в мозговом тресте службы „активных мероприятий” Однако случилось так, что в середине октября мне пришлось принять участие еще в одной большой операции. Начальник Линии КР Юрий Дворянчиков отправился в отпуск, и мне было приказано временно вновь взять под свою опеку Ареса. (Линия КР отвечает за проникновение в иностранные разведорганы и службы безопасности, за проверку лояльности советских граждан за границей и за обеспечение безопасности советских посольств.)

С Аресом мы встретились как старые друзья.

— Как я рад снова увидеть тебя, — проговорил он, пожимая мне руку. — Надеюсь, мы снова будем работать вместе?

— Увы, — ответил я. — Это меня временно послали. Я скоро уже должен вернуться домой.

— Жаль, Левченко-сан, очень жаль. И когда ты возвращаешься?

— Боюсь, это может случиться в любой день. Но уж до конца-то месяца я наверняка уеду.

— Мне будет тебя не хватать, — сказал он, а потом, криво усмехнувшись, прибавил. — Сперва ты мне не понравился. Потом мы подружились. Нам случалось вместе переживать опасные моменты, и кое-что ведь нам удалось сделать. Не так ли? Да, да, мне тебя будет недоставать.

— Такова уж жизнь офицера разведки, — ответил я. — Встречаешься с массой людей и некоторых из них действительно начинаешь любить, а потом приходит время, когда надо с ними прощаться. И добрые друзья становятся не более чем воспоминанием о прошлом. Печально…

— Смогу ли я как-то связаться с тобой?

Мне надлежало ответить ему так, как в таких случаях предписывает инструкция, — мол, он всегда может связаться со мной через своего „куратора”. Но что-то внутри помешало мне выговорить эту банальную фразу — мне не хотелось врать ему.

— Нет, это невозможно, — сказал я. — Когда я покину Японию, это будет уже все, но пока нам еще рано прощаться: мы еще увидимся несколько раз до моего отъезда.

— Грустно все это, Левченко-сан, — сказал он. А потом, вдруг просветлев, продолжал. — Может быть, я смогу сделать тебе на прощанье подарок… Подарю нечто такое, что вы там все всегда хотели заполучить.

— Что именно?

— Адресную книгу.

Адресная книга — это семисотстраничный секретный список имен, адресов и телефонов большей части сотрудников японской полиции и контрразведки. Все годы, что я пробыл в Японии, Советы охотились за этой адресной книгой (а фактически еще и задолго до моего приезда туда). Она была бы бесценным подспорьем для сбора информации о работниках японской контрразведки.

Резидента эта новость привела в не меньшее возбуждение, чем меня самого, и он велел мне оставить прочие дела и полностью сконцентрироваться только на Аресе, пока не завершится эта операция с адресной книгой. Я встретился с Аресом через несколько дней.

— Я достану для вас адресную книгу, — сказал он. — Но, — тут же предупредил он, — всего на два часа — с часу до трех ночи.