Мама испуганно моргала, и в другое время я могла бы ее даже пожалеть, но только не сегодня. Наконец, она заявила, что в жизни такого непотребства не видала, и удалилась с видом королевы в изгнании.

Я по праву единственной трезвой осталась присматривать за сбродом.

Бес больше не объявлялся, и это скорее пугало, чем обнадеживало.

И вот Костя полез ко мне, засасываясь уже без всякого «Горько», облапал под смешки дружков, а потом потащил в туалет. Он захлопнул дверь, и я в бессильной ярости отпихнула его от себя, уже зная, что это не поможет, ведь если Косте что-то надо, то он это возьмет и без спроса, а я сама ему право на спрос дала сегодня же, когла променяла свою фамилию на его, когда признала и-будут-двое-плотью-единою…

Он вдруг прижал палец к губам, включил воду и наклонился к моему уху.

– Сейчас мы вернемся в зал, я сяду за стол и усну. Найди парней, которые унесут меня в машину. Включи музыку и садись за руль. Потом избавься от парней и езжай прямо до перекрестка. Дальше я сам. Поняла?

Я принюхалась: водкой разило так, что меня снова замутило – да только от костюма, а не от дыхания.

– Что происходит?

Он поцеловал меня в лоб.

– Всё хорошо. Всё будет хорошо. Я буду рядом. Всегда.

Я сделала, как он велел. Парни были на бровях, так что во время переноски тюкнули Костю пару раз башкой о соседние машины, и я уже начала переживать, не лишусь ли мужа в первую же брачную ночь.

– Может, в багажник его, а? – Они заржали, а я вдруг услышала стук. Из багажника.

Я тотчас наклонилась и врубила магнитолу, из которой завопило «Всё идет по плану».

– Проснется заодно.

Наслушавшись скабрезных пожеланий и предложений подменить Костю на брачном ложе, я распрощалась с парнями. Водила я неумело, учил меня Костя буквально месяц, так что я ползла едва ли не на два-дцати километрах. Наконец, за руль сел он. Мы долго ехали – по городу, затем по проселочной дороге, потом свернули к лесу.

Костя притормозил, повернулся ко мне и, насупившись, сказал: «Он знает. Знает, что это я его тогда посадил». А я спросила: «Зачем тебе это было нужно?». А Костя сказал: «Затем, что ты домой очень хотела. Соображай, ну». А я хотела сказать: «Так вот за что ты взял с меня плату натурой, да, Костя?», но вместо этого спросила: «И что теперь?». А ты молчал.

Ты молчал. Стучал багажник. Каркала ворона.

Костя вытащил из-под сидения сверток и надел перчатки.

– Останься, я сам всё сделаю.

Но я качнула головой и потянула ручку. Костя кивнул.