вот уже сам Костя орет: «За сына!»

вот один из его дружков говорит:

– Кощей, а у нас для тебя подарок!

вот включается музыка

К нам приехал, к нам приехал…

вот открываются двери

вот в зал входит

вот

вот

вот

вот и Бес.

Костик восторженно вопит и бросается Бесу навстречу.

Костик обнимает Беса.

Костик поднимает за Беса тост.

Костик тащит Беса ко мне.

Я сжимаю бокал с водой так, что он едва не трескается.

– Жена моя, знакомься.

Бес мазнул по мне ленивым взглядом, так, что я на мгновение поверила: раскраска сделала свое дело, он меня не узнал. Бес положил мне руку на талию и взял микрофон. Толкнув речь о нерушимости братских уз, он презентовал нам квартиру, засунув ключи мне в корсаж, и, пока все хлопали, наклонился к моему уху и прошипел:

– Я тебя, черномазая, на ремни пущу.

Я вырвалась и убежала в туалет, где меня долго и протяжно рвало. Остаток вечера сидела, едва дыша, наблюдая за остальными, как сквозь пелену. Костя поднимал один тост за другим, так что в скором времени свадьба стала напоминать ратное поле со сваленными в кучу телами. Откуда-то нагнали шалав, притащили ресторанного певца Малину (кажется, вытащив прямо из постели), и он проблеял в микрофон про братков, у которых всё схвачено надежно.