Довольно кивнув, он потянулся к ремню, медленно вытащил его, но, к моему облегчению, бросил на пол. Расстегнул ширинку, достал член, обхватив ладонью, словно хотел с гордостью его продемонстрировать. Меньше, чем у Макса, средних размеров, но достаточно крепкий.

— Нравится? — самодовольно спросил Константин.

«Видела и получше», — мелькнуло в голове. Всё же мужчины одинаковые, носятся со своим хозяйством, будто это единственная вещь, которая даёт право распоряжаться чужими жизнями.

— Очень нравится, хозяин, — прошептала я, гася улыбку. На миг стало легче дышать, я даже попыталась расслабиться, правда, вышло не очень. Возбуждения до сих пор не чувствовала, внутри было сухо, а это очень плохо. Если он заметит… Константин поднялся, снял штаны, рубашку, давая рассмотреть подтянутое смуглое тело. Неплохо, хотя на животе уже обозначился едва заметный жирок. Видно, что зал Константин посещает, но далеко не каждый день.

— Хочешь попробовать? — хрипло спросил он, подходя ко мне и хватая за волосы. Его член колыхнулся у моего лица, я скосила на него глаза, оценивая вблизи, послушно облизнулась и открыла рот. Вытянулась было на диване, но Константин моментально шлёпнул по груди, резко окрикнув:

— Я не разрешал сводить ноги вместе!

Пришлось послушно развести их в стороны. Он задвинул резко, сразу до основания, и начал грубо двигаться, насаживая мою голову на свой член. Рот наполнился слюной, чавкающие звуки наполнили пространство. Подумалось: лучше бы так мокро сейчас было внизу. Вытащив, Константин начал водить головкой по губам, довольно улыбаясь. Волна ненависти вспыхнула так остро, что я почти испытала от неё наслаждение: как он, наверное, наслаждается моим видом сейчас! Ещё недавно дерзила, а сейчас покорно сосёт, принимая до конца. Я представила, как связываю его и Вадима, и ставлю на колени. Как хлещу их ремнём, а они просят пощады. А потом… Лёгкое возбуждение сжалось внизу живота: потом я представила, как их насилуют, снова и снова, грубо, безжалостно. А они рыдают и просят пощады.

— Смотри на меня, — вернул к реальности властный голос. Не заметила, когда успела закрыть глаза. Его член блестел от моей слюны, мои губы уже успели онеметь, в горле слегка саднило. Отпустив волосы, Константин в последний раз шлёпнул головкой по губам и сел между широко разведённых ног. Обхватил член, и я сжалась: сейчас будет больно. Но он меня удивил: начал водить головкой по промежности, размазывая слюну. От неторопливого трения внизу живота начало разгораться слабое тепло, я приказала себе сосредоточиться на нём, позволить разрастись.

— Я буду брать тебя когда захочу, где захочу и как захочу, — растягивая слова и продолжая ласкать мои губы, сказал Константин. — Если скажу сосать, будешь сосать, даже если мы сидим в ресторане с моими партнёрами. Будешь залезать под стол и работать ртом.

Он замолчал, ожидая ответа, пришлось послушно выдохнуть:

— Да, хозяин.

— Если скажу: раздвинь ноги, раздвинешь, неважно, где именно я захочу.

— Да, хозяин.

— Твоя задница всегда должна быть готова для меня.

— Да, хозяин.

— Послушная, — он усмехнулся, остановился, приставив головку к успевшему повлажнеть входу. — Сейчас послушная, но я знаю, когда дойдёт до дела, будешь трепыхаться. — Плавно, неспешно он вошёл, вжался бёдрами, нависая надо мной. — Поначалу все трепыхаются, — шепнул, оттянув нижнюю губу большим пальцем. Потом засунул его в рот, и я тут же облизнула подушечку. Несколько размеренных, неторопливых движений бёдрами были даже приятны. Я прикрыла глаза, но тут же их распахнула, вспомнив приказ смотреть на него. На пухлых губах мелькнула довольная улыбка.

— Умница, — он погладил меня по щеке. Перемена в его лице произошла стремительно: только что почти нежный и ласковый, Константин вдруг стал жёстким. Резко сев, он впился в мои бёдра и начал с силой вбивать меня в диван. Выдохи вырывались из груди вперемешку с болезненными стонами: всё же я не успела как следует возбудиться, чтобы получать наслаждение от грубого секса. Но его это абсолютно не волновало. Мошонка хлопала по ягодицам, влажные звуки, с которыми соединялись наши тела, звенели в ушах. Я выгнула спину, чтобы хоть немного уменьшить соприкосновение, но он словно разгадал маневр: вышел, рывком повернул на живот и поставил на колени. Уткнувшись в диван лицом, я замычала, когда он снова ворвался внутрь, перемежая каждый толчок сильным шлепком по ягодицам. Хотелось, чтобы это поскорее закончилось. Как можно скорее. Надо только немного потерпеть, свобода не даётся легко. Потерпеть единственный раз — пусть делает всё, что хочет, больше он меня не получит.

Между ног полыхало, ныли бёдра, но моё тело всё же сжалилось: смазки выделялось достаточно, чтобы можно было если не получать удовольствие, то хотя бы терпеть. Константин вдруг остановился, я в страхе задержала дыхание, боясь поднять голову. Он развязал мои руки, потянул за волосы, заставляя повернуться, и запихнул комок кружев в рот. Потом завёл локти за спину, заставляя подняться, и снова начал таранить, так глубоко, что я начала мычать: головка внутри наконец начала задевать нужную точку, разнося острое наслаждение по позвоночнику.

— Я не разрешал тебе кончать, — прогремел прерывистый голос над ухом. Как будто у меня был выбор! Я и сама не собиралась с ним кончать, в этом мы сошлись. Константин сжал мои локти, почти выдернув плечи из суставов, несколько раз дёрнулся и кончил, не вытаскивая. Потом резко меня отпустил, и я рухнула на диван. Колени всё ещё были согнуты и широко разведены, зад топырился вверх.

— Мне нравится, когда ты в такой позе, — довольно проговорил Константин, погладив ягодицу. Покрасневшая кожа дёрнулась, слишком чувствительная после множества шлепков. Пальцы прошлись по промежности, размазывая сперму, и поднялись выше, к анусу. — А теперь я хочу попробовать тебя здесь. — Он ввёл внутрь сразу два, не давая привыкнуть. Я с шумом выдохнула, стиснула зубы. — У нас ведь полный тест-драйв.