Двадцать шестая глава

Потянувшись, Макс повернулся на бок, вслепую пошарил по соседней подушке и открыл глаза: никого. Простыня успела остыть, Лена давно уже встала. Обидно как-то: он хотел понежиться с ней, тёплой. Шептать какие-то бессмысленные милые глупости, щекотать и строить планы на день. Но может, она не любит таких вот проявлений нежности, мало ли — слишком плохо он пока её знает. Ничего, успеет узнать. И подстроиться под её привычки. Неторопливо приняв душ, Макс принюхался: вдруг она решила приготовить завтрак? По утрам аппетит обычно никакой, но внимание всегда приятно.

Не переставая улыбаться, Макс прошёл на кухню, но там никого не оказалось. Обошёл всю квартиру — пусто. Куда она могла уйти? Выскочила в магазин? Но зачем, если есть доставка? Тревога, пока неоформленная, шевельнулась в груди, но Макс быстро от неё отмахнулся. Мало ли какие дела нашлись? Сейчас позвонит и узнает. Но вместо Лены ему ответили протяжные гудки. Скорее всего, занята. Или не слышит, вдруг телефон на беззвучном?

Но тревога, появившись раз, не отступала, звенела в голове протяжным сигналом. Через час, кое-как залив в себя кофе, Макс снова позвонил — абонент не абонент. Затылок покрылся колкими мурашками, хотя причин всё ещё ни одной. Лена не пленница, не сидит на привязи. Может, на маникюр пошла, а предупредить забыла. Может…

«Спасибо за проведённое время. Это было весело. Кстати, твои договора у меня, если станешь меня искать, я их солью. Вещи можешь выбросить. Прощай».

Макс не знал, сколько прошло времени, пока он тупо смотрел в телефон, пытаясь осознать. Бред какой-то. Конечно, это не могла написать она. Не та Лена, что так доверчиво смотрела вчера, что обнимала ночью и казалось, открылась наконец, только ему открылась. Он таким счастливым себя чувствовал, а сейчас как в прорубь провалился. И над головой лёд смыкается, не выбраться. Она не такая, конечно нет. Не такая актриса, чтобы с самого раза притворяться. Чтобы то невинность оскорблённую строить, то полыхать, как не в себя. Чтобы…

Порвалось что-то внутри, окончательно и бесповоротно. Сердце остановилось. Нет, бьётся по-прежнему и биться будет, только как раньше уже не будет никогда. Скрипнув зубами, Макс написал короткое: «Сука!». Выдохнул сквозь плотно сжатые зубы. Телефон пролетел через гостиную, ударился о диван и упал на подушки.

Смешно даже. Так смешно, что рыдать хочется. Стиснув ладонями виски, Макс коротко, часто задышал, питаясь злостью, захлёбываясь ею. Подвернувшаяся под руку настольная лампа разбилась о стену, за ней — херня какая-то стеклянная, дизайнерская. Хватит. Не стоит она того, чтобы квартиру разносить. Или всё-таки стоит? Он столько лет о ней мечтал, только в руки взял, трепыхающуюся, приручил почти. А оказалось, что она только и ждала, чтобы растоптать. Чтобы унизить так, как он с самого начала унизил. Отомстила. Молодец. Это даже уважение вызывает.

Им необходимо поговорить. Он должен посмотреть в её глаза, спросить прямо, услышать прямой ответ. Пусть циничный, пусть окончательно растопчет его веру в сказку для двоих, плевать. Но Лена должна сказать ему лично, что он был ничем. Всё это время ничем. Наивный, размечтался. И правда выбрал самую галимую тактику, чтобы пробиться к её сердцу. Откуда тут взяться другой реакции? Да любая другая на её месте давно умчалась бы, хорошо, если горло бы в полицию не помчалась или яда не подсыпала. А она терпела, покорная. По спине мазнуло ледяным, липким: всё это время план мести вынашивала? Наверняка с муженьком своим за его спиной смеялась от души, представляя, как он, дурачок, сам от контракта откажется. Успех закрепила, чтобы больнее ударить, и свалила в туман. Сука! Всё-таки настоящая сука!

Не зря говорят, что от ярости может помутиться рассудок: Макс чувствовал, что его мозги расплавились и превратились в кисель. А как иначе объяснить, что он позвонил Вадиму? Словно мало подтверждения его унижения! Внутри-то всё равно тяжесть, с сердца никак не снять. Просто бы голос её услышать, просто знать, что всё в порядке. Глупое, идиотское даже сердце, словно надеется на что-то…

— Слушаю. — Вадим ответил не сразу, но голос звучал спокойно и немного удивлённо.

— Ты давно видел Лену? — Макс спросил, а сам замер: вот сейчас получит свою порцию презрения от человека, который даже рядом стоять не достоин. Но Вадим и тут удивил:

— В последний раз я видел её, когда вы приезжали за вещами.

Не может это быть правдой. Не смогла бы Лена одна всё провернуть, без его помощи. Хотя какая от Вадима может быть помощь? Наверняка она нашла толкового айтишника и договорилась с ним. Кто знает, какие у неё связи были и есть.

— Она исчезла, — сухо сказал Макс. — На звонки не отвечает. Не знаю, всё ли с ней в порядке.

— Это не мои проблемы, Максим. Надеюсь, нарушение контракта не скажется на мне?