Их еще десять, где-то в тумане по сухой земле, как в барабаны орков, вслепую лупит несколько обезглавленных тел. Воя уже не слышу – от него подрагивают белесые клочья, таящие опасность.

– Именем Господа! – крик срывается с губ раньше, чем осознаю, что делаю.

Теплый столб воздуха бьет с неба, сдувая молочную пену. Мертвецы с шипением отшатываются, а меч коротко вспыхивает жарким огнем. Не теряя времени, набрасываюсь на стоящего ближе всех справа.

Девять. Наступаю на открывающую клыкастую пасть голову.

Восемь. Пекарь прикрыл толстую морду когтистыми лапами, но меч прошел преграду, как нож сквозь масло.

Семь. Еще одна голова лопается под каблуком.

Шесть. Разбойник с перерезанным горлом оседает пеплом от короткого удара снизу-вверх.

Пять. Жена пекаря рассыпается в прах, обняв меня за плечи и оскалив пасть.

Четыре. Зомби-лучник с пробитым затылком заглатывает меч и успевает попробовать клинок на зуб.

Три. Здоровенный дровосек снова приходит в себя и, раскинув мощные руки, бросается вперед, подставляясь под меч.

Два. Девчонка лет десяти шипит и оседает на подрубленные колени. Взмах – выцветшие на солнце волосы обращаются в прах вместе с отсеченной головой.

Один. Бой окончен.

Тяжело дыша, я осмотрелся. Туман бесследно исчез, как и вой. Посреди дороги лишь горстки золы и лужицы застывшей зеленой жижи.

Проверив меч, недовольно цыкнул сквозь зубы – кромка потеряла половину прочности. Или мне кажется, или отец Генрих обещал, что он не затупиться? Хорошо, у меня еще остались оселки от Орина.

Поспешно вынимаю камень из сумки и опускаюсь на землю прямо здесь же. Пока вжикаю, затачивая оружие, в голове бешено бьются мысли.

Похоже, вечером здесь шла толпа крестьян. Вероятно, беженцы. И попались им мои разбойники. Ну а дальше – все просто, не всякий сможет справиться с мертвяком. Это у меня напрочь отбит инстинкт самосохранения – годами привыкал бросаться навстречу смерти. Простой крестьянин либо бежит, либо замирает в страхе.

– Их смерть на твоей совести, – прошептал я, осматривая кромку меча.

Второй вопрос – что это был за теплый ветер, разогнавший марево. Распахнув Писание, поискал новые строчки, но кроме количества убитых умертвий, ничего толком не изменилось. Полистал пустые страницы, пока не наткнулся на обещанный отцом Генрихом молитвенник.

– Ага, – выдохнул, читая не столько сами молитвы, сколько описания и пометки на полях.

Стоит ввязаться в бой с проклятыми, и накопить силу веры, смогу не только отпугивать нежить первого ранга, но и развоплощать ее. Вот только для этого книжка должна присвоить мне третий ранг воина. Кроме ощущения, что я могу это сделать – никаких признаков, что сила веры накоплена, не существует.