Я кивнул, ощущая себя бодрым и готовым к свершениям. По мышцам разливалась сила, а в голове – ясность, будто не на лавке просидел несколько часов, а выспался и неплохо отдохнул.

Лицо священника омрачилось.

– Прибыл торговый караван с севера, – он махнул в сторону небольшого прилавка, за которым стоял смуглый мужчина с двумя внушительными подбородками. – Он привез с собой дурные вести, сын мой. Войско барона взяло Хелмгард в осаду.

– Предлагаете отправиться туда?

Отец Генрих осмотрел меня с ног до головы.

– Пока ты слишком слаб для такого дела. К тому же, я вижу, что меч твой лишил жизни двоих в этих землях. И теперь они станут новой нежитью, едва на небо взойдет луна. Вернись и упокой их души, я же отпущу тебе этот грех.

Как и думал, разбойники мне еще встретятся.

– У меня не было выбора.

– Я не осуждаю, сын мой, – повел ладонью священник. – Тяжелые времена заставляют слабых духом ступать на дорогу греха ради выживания. Но нельзя позволять барону набирать новых солдат, так что тебе придется вернуться в Седые Мхи.

И добить оставшуюся там нежить, мысленно закончил я за него. А в голове уже вертелась идея навестить странствующего торговца. Мало ли, вдруг смогу разжиться чем полезным?

– Но есть же способ избежать обращения в нежить?

– Конечно, сын мой, – кивнул отец Генрих, складывая руки на груди в молитвенный жест. – Пока нам известно всего два способа – обезглавить тело или умерший должен иметь достаточный уровень святости, чтобы не обратиться.

Значит, восставшие священники мне во врагах не попадутся – уже хлеб. Как представлю умертвие с умением класть людей десятками взмахом руки – не по себе становится. Нет, на юге я всякого повидал. И боевых магов – в том числе, но то были живые люди. Они так же ели и пили, но самое приятное – так же умирали.

Можно считать, мне еще повезло.

– Я поговорил с купцом Жераром, – меж тем заявил отец Генрих. – Он предоставит тебе скидку на свои услуги. А когда освободишь Седые Мхи – отблагодарит монетой.

– Спасибо, святой отец, – кивнул я. – Тогда, пожалуй, пойду.

Генрих осенил меня крестом и, пробормотав несколько слов, скрылся в молельне.

Я же направился к купцу. Местные стражники не горели желанием расставаться с последними монетами, впрочем, может, им и не нужны его товары – мало ли, чем занимались, пока я сидел в стенах молельни.

По смуглому лицу торговца мелькнула улыбка. Густая черная щетина на толстом лице, маленькие серые глаза, тюрбан – это здесь-то, на севере? – и объемный халат.

– Желаешь взглянуть на мои товары?