Старик тяжко вздохнул.

– За это меня и изгнали, – сказал он с болью. – Сведения, которые я собирал так долго, оказались выше их понимания. С тех пор я стал «старателем».

Воцарилось молчание, которое прервал Грогар, неожиданно сказав:

– Она не будет сидеть здесь вечно. Она пойдет дальше, на юг. Если и была у нее любовь к Виктору, то она уже прошла. Нельзя вечно любить неудачника и марионетку. Что толку?

Коршун пожал плечами.

– Не знаю. Ее стремления и желания мне непонятны.

– И тем не менее это желания… женщины.

Коршун усмехнулся.

– А кто такие тутехи? – внезапно спросил Грогар.

– Не знаю, – ответил Коршун. – В первый раз слышу.

Грогар переглянулся с Лунгой.

– Еще один вопрос. Та старуха, у узкого ущелья – я рассказывал вам о ней, – кто она?

– Я слышал о ней, – отозвался Петер.

– Неужели, по словам Лёлинга, это мать колдуна?

– Вздор. Скорей всего, какая-нибудь спятившая бабка.

– А не может быть она одним из воплощений Матери Гор?

– Может. Все может быть.