– Нет! – восклицаю я, но тут же включаю заднюю. – Ладно, может быть и так, но она постоянно меня… провоцировала. Все время подкалывала, – изображаю я пальцем укол.

– В наш первый день в школе ты заявила, что ее арт-проект не такой уж плохой.

– И что?

– Признайся, Тёрн. Ты же видела, что он был лучше чем просто неплохой. А твой проект Фрейя назвала потрясающим. Она вовсе не была такой уверенной в себе, как старалась казаться. И рисование для нее на самом деле много значило.

– Нет, я…

Мне смутно помнится тот разговор, но так сказать я не могла. До того, как узнала Фрейю лучше. И еще до аварии.

– О господи, я действительно так сказала…

Это было в тот же день, в который я потом подслушала разговор Доминика и Фрейи у художественной студии. Тот самый, в котором она спросила мнение брата: чья работа лучше – ее или моя? Теперь его ответ предстает мне совсем в ином свете. И тон приобретает другой окрас. Это был тон старшего брата, пытающегося успокоить и ободрить сестру. А не заносчивого насмешника, как я решила.

Глядя на мой пристыженный вид, Доминик смеется:

– Не переживай. Фрейя все равно бы тебя возненавидела из-за того, что стало с отцом. Вы друг друга стоили. Семья – главное.

– А что стало с твоим отцом? – спрашиваю я, проигнорировав замечание парня о том, что мы с Фрейей были похожи, потому что это вопиющая неправда.

– В конце прошлого года он прошел месячный курс реабилитации, и я надеюсь, что папе больше не придется проходить его заново. Но… поживем – увидим. Сейчас он каждую неделю посещает психотерапевта. Думаю, эти сеансы помогают ему справляться с утратой Фрейи.

– Но… – колеблюсь я, однако вопрос уже созрел в моей голове и рвется наружу, а Доминик молча ждет, и я его задаю: – Но если твой отец так сильно переживал из-за аварии, то почему он купил усадьбу? Почему он хотел, чтобы вы в ней жили?

Доминик поджимает губы, размышляя.

– Думаю, покупка усадьбы была для отца единственным способом хоть как-то искупить вину перед тобой. Она предотвратила конфискацию у вас дома за долги. Да и дядю твоего избавила от многих проблем, судя по тому, что я слышал. А еще отец хотел, чтобы у тебя было будущее… Ну, может, не такое, как ты себе представляла, но все же…

Я верчу в руках чек. Его уголки уже помялись. Это ОГРОМНАЯ СУММА денег. Я смогу нанять адвоката. Пройти лечение у какого-нибудь светила психотерапии. Оплатить летние курсы в Индианаполисе. Черт, да я могу поступить в художественный колледж, если захочу! Если не окажусь раньше в тюрьме…

– Ты возьмешь его? – спрашивает Доминик.

Я задумываюсь, прежде чем ответить:

– Пока еще не решила.

Доминик кивает так, словно воспринял этот ответ как хороший знак.