Существо засмеялось, его глаза-бусинки весело заблестели.
— Ты поговоришь с ним?
— Именно. Впусти меня!
С каждой секундой она злилась все больше.
— Мы закрыты. Тебе придется прийти позже.
— Я не приду позже, ты впустишь меня сейчас, ты, большой, уродливый огр!
Персефона поняла свою ошибку, как только эти слова сорвались с ее губ. Лицо существа изменилось. Он схватил ее за шею и оторвал от земли.
— Кто ты? — спросил он. — Хитрая маленькая нимфа?
Она вцепилась когтями в стальную кожу огра, но он только глубже вонзил свои мясистые пальцы в ее кожу. Она не могла дышать, ее глаза слезились, и единственное, что она могла сделать, — это сбросить маскировку. Когда ее рога стали видны, существо отпустило ее, как будто она горела.
Персефона пошатнулась и глубоко вдохнула. Она прижала руку к своему нежному горлу, но сумела удержаться на ногах и свирепо посмотрела на огра в своем истинном облике. Он опустил глаза, не в силах смотреть на нее или встретиться взглядом с ее яркими, жуткими глазами.
— Я Персефона, Богиня Весны, и если ты хочешь сохранить свою мимолетную жизнь, то будешь повиноваться мне, — ее голос дрожал. Она все еще была напугана тем, что огр чуть не придушил её. Слова, которые она произнесла, принадлежали ее матери, Деметра однажды угрожала так Сирене, которая отказалась помочь ей в поисках Персефоны, когда та убежала. На самом деле Персефона была всего в нескольких футах, прячась за ближайшим кустом. Она подслушала грубые слова матери и запомнила их, зная, что без силы слова будут ее единственным оружием.
Дверь позади огра открылась, и он отступил в сторону, опустившись на колени, когда в поле зрения появился Аид. Персефона не могла дышать. Она провела весь день, вспоминая, как он выглядел, вспоминая его элегантные, но темные черты лица, и все же ее память блекла по сравнению с реальностью. Она была почти уверена, что на нем был вчерашний костюм, но галстук на его шее был ослаблен, а пуговицы рубашки расстегнулись на шее, обнажая грудь. Как будто его прервали на середине раздевания.
Потом она вспомнила женщину, которая обнимала его за талию, — Минфа. Возможно, она их прервала. Она получила огромное удовлетворение от этой мысли, хотя ей все равно.
— Леди Персефона, — сказал он, его голос был тяжелым и соблазнительным, и она вздрогнула.
Она заставила себя посмотреть ему в глаза-в конце концов, они были равны, и она хотела, чтобы он знал это, потому что собиралась выдвинуть требования. Она обнаружила, что он изучает ее, склонив голову набок. Находиться под его пристальным взглядом в ее истинном облике было странно интимно, и ей захотелось снова наложить маскировку. Она совершила ошибку, была так зла и в таком отчаянии, что выдала себя.
— Владыка Аид, — выдавила она, коротко кивнув. Она гордилась тем, что ее голос не дрожал, хотя внутри все дрожало.
— Милорд, — сказал людоед, опустив голову. — Я не знал, что она богиня. Я принимаю наказание за свои действия.
— Наказание? — спросила Персефона, чувствуя себя все более незащищенной при дневном свете за пределами клуба. Аиду потребовалось мгновение, чтобы оторвать взгляд от Персефоны и посмотреть на людоеда.
— Я поднял руку на богиню, — сказал монстр.
— И к тому же на женщину, — печально добавил Аид. — Я разберусь с тобой позже.