— Двери в мои покои часто закрыты в рабочее время, — ответил он и указал на открытую дверь. — Ну что, пойдем?
Она снова собралась с духом и подошла ближе. Он не оставил ей много места, чтобы пройти, и она задела его, когда вошла в комнату.
Она оказалась в кабинете Аида. Первое, что она заметила, были окна, выходящие на клубный этаж. Отсюда он мог видеть все. Снаружи не было окон, и, несмотря на это, помещение было тепло освещено и странно уютно, даже с черным мраморным полом. Может быть, это как-то связано с камином у стены. Диван и два стула составляли прекрасную зону отдыха, а меховой ковер только добавлял уютной эстетики. В дальнем конце комнаты возвышалась, как трон, большая обсидиановая плита, служившая столом. Насколько она могла судить, на нем ничего не было — ни документов, ни фотографий. Ей было интересно, использовал ли он его вообще или просто для вида.
Прямо перед ней стоял стол, на котором стояла ваза с кроваво-красными цветами.
Она закатила глаза, глядя на цветочную композицию.
Аид закрыл дверь, и она напряглась. Это было опасно. Ей следовало встретиться с ним внизу, где было больше места, где она могла лучше думать и дышать, не вдыхая его. Его ботинки стучали по полу, когда он приблизился, и ее тело стало дразнящим.
Аид остановился перед ней. Его глаза прошлись по ее лицу, задержавшись на ее губах на долю секунды, прежде чем опуститься к шее. Когда он потянулся, чтобы коснуться ее, рука Персефоны сжала его руку. Не то чтобы она боялась его, скорее своей реакции на его прикосновение. Их глаза встретились.
— Тебе больно? — спросил он.
— Нет, — сказала она, и он кивнул, осторожно высвобождая руку из ее хватки. Он пересек комнату, чтобы увеличить расстояние между ними, как предположила Персефона.
Затем она вспомнила, что находится в своей истинной форме, и начала накладывать маскировку.
— О, уже слишком поздно скромничать, тебе не кажется? — сказал Аид, пронзая ее своими прекрасными темными глазами. Он развязал галстук, и она посмотрела, как он соскользнул с его шеи, прежде чем поднять на него глаза. Он не ухмылялся, как она ожидала. Он выглядел первородным. Как изголодавшееся животное, которое наконец загнало свою добычу в угол. Не уверенная, что хочет получить ответ, она сглотнула и поспешно сказала: — Я что-то прервала?
Уголок его рта приподнялся. — Я как раз собиралась ложиться спать, когда услышал, что ты требуешь впустить тебя в мой клуб.
Было уже далеко за полдень.
— Представь мое удивление, когда я обнаружил богиню со вчерашнего вечера на своем пороге.
— Тебе горгона сказала?
Она сердито шагнула в комнату. Аида это позабавило.
— Нет. Эвриала не говорила… Я узнал в твоей магии магию Деметры, но ты не Деметра.
Затем он наклонил голову, как раньше.
— Когда ты ушла, я просмотрел несколько сообщений. Я и забыл, что у Деметры есть дочь. Предположил, что ты Персефона. Вопрос в том, почему ты не используешь свою собственную магию?
— Так вот почему ты это сделал? — спросила она, снимая браслет, которым прикрывала отметину на коже, и поднимая руку.