Аид ухмыльнулся. На самом деле ухмыльнулся.
Персефона хотела напасть на него. Она сжала руки по бокам, чтобы не прыгнуть через комнату.
— Нет. Это результат проигрыша мне.
— Ты учил меня играть, — возразила она.
— Игра слов, — сказал он, пожимая плечами. — Правила Невернайт предельно ясны, Богиня.
— Они совсем не ясны, а ты — мудак!
Глаза Аида потемнели. Очевидно, ему не нравилось, когда его обзывали, не больше, чем огру. Он оттолкнулся от стола и направился к ней. Персефона сделала шаг назад.
— Не обзывай меня, Персефона, — сказал он и потянулся к ее запястью. Он обвел метку вокруг, заставляя ее дрожать. — Когда ты пригласила меня за свой столик, ты заключила соглашение. Если бы ты выиграла, то могла бы уйти из Невернайт без претензий. Но ты этого не сделала, и теперь у нас контракт.
Она сглотнула, вспомнив все ужасные вещи, которые слышала о контрактах Аида и его невозможных условиях. Какую тьму он вытащит из глубины ее души?
— И что это значит? — Ее голос все еще был язвительным.
— Это значит, что я должен выбрать условия.
— Я не хочу заключать с тобой контракт, — процедила она сквозь зубы. — Убери это!
— Не могу.
— Ты наложил эту метку и можешь убрать её.
Его губы дернулись.
— Думаешь, это смешно?
— О, дорогая, ты даже не представляешь.
Слово «дорогая» скользнуло по ее коже, и она снова задрожала. Он, казалось, заметил это, потому что улыбнулся чуть шире.
— Я богиня, — снова попыталась она. — Мы равны.
— Ты думаешь, наше происхождение меняет тот факт, что ты добровольно заключила со мной контракт? Это закон, Персефона. Она пристально посмотрела на него. — Метка исчезнет, когда контракт будет выполнен. Он сказал это так, как будто это должно все исправить.