Аид выглядел таким же терзающимся, как и Лекса.

– Сеф, – прошептала Лекса, привлекая ее внимание. – Все будет хорошо.

Но в том, что должно было произойти, не было ничего хорошего.

Персефона поняла, что случится дальше.

Лекса сама лишила себя жизни. Это было самоубийство. Она должна была испить из Леты, а это значило, что она забудет все, включая их дружбу.

– Почему? – голос Персефоны надломился, губы скривились.

Лекса лишь покачала головой, словно не могла ничего объяснить.

«Твои действия приговорили Лексу к судьбе, которая хуже смерти».

– Это я виновата, – взвыла Персефона.

Она заключила сделку, чтобы исцелить Лексу, вернула ее сломленную душу обратно в тело, в котором она не желала больше находиться, к жизни, которая закончилась. Сделав это, она приговорила свою лучшую подругу к еще более сокрушительному концу.

– Персефона, – Лекса взяла ее дрожащие руки в свои. – Это был мой выбор. Прости, что все так сложилось, но мое время в верхнем мире закончилось. Я выполнила свое предназначение.

– Какое предназначение?

Девушка улыбнулась:

– Наделить тебя силой.

От ее слов Персефона разрыдалась еще сильнее, и они снова обнялись.

Они не отходили друг от друга, пока не появился Танатос, обозначив конец их воссоединения.

– Вы готовы? – спросил он. Его магия успокаивала, убаюкивала, и впервые за долгое время Персефона была за это благодарна.

– К-куда мне идти? – На лице Лексы впервые с момента ее прибытия отразилось сомнение.

Танатос оглянулся на Аида, и тот объяснил:

– Тебе придется испить из Леты. А потом Танатос заберет тебя в Элизий, чтобы ты могла исцелиться.