— Ничего не понятно, — констатировал он так, словно ничего особенного не произошло. — Ни одного русского слова.

Я смотрел на геолога и не мог поверить в реальность происходящего.

— Что происходит? — выдавил я глупую, даже наивную фразу.

Было очевидно, что старый геолог и Егор Ковалев были в сговоре. Также было очевидным то, что главным в их паре был именно геолог — начальники обычно не выполняют грязную работу. Леонид Боровский дружелюбно улыбнулся мне и вместо ответа задал встречный вопрос:

— И чего тебе, Герман, не сиделось на жопе ровно?

— Не понял…

— Я про твою мнительность. Я ведь был уверен, что смогу до самого конца операции оставаться инкогнито. Согласись, роль дедули-одуванчика мне очень шла. Но ты своими подозрениями и допросами изгадил мне всю игру.

— Какую игру! — взревел я, пытаясь сделать шаг к геологу, но мне в спину тут же уперлось дуло пистолета. Я совсем забыл про державшего меня на мушке Ковалева. Я остановился. — Ты человека убил, мразь, — уже спокойнее бросил я.

— Она мне уже не нужна, — цинично ответил доктор Боровский, даже не взглянув в сторону тела Марии. — Она сыграла свою роль на «отлично». Но она пилот звездного крейсера, а крейсера, как ты видишь, у нее под рукой нет, и не предвидится в ближайшие триста-четыреста лет.

Я молчал, глядя на геолога исподлобья.

— Ой, только не нужно этих нотаций! Меня от них тошнит уже, — возразил на мой немой укор старый геолог. — Ты ненавидел Марию ровно так же, как и я. Хотя, нет. Я все же сильнее. Но не суть.

— А в чем суть?

— Герман, Герман… — прошелся вокруг капсулы геолог. — Ты взрослый мужик вроде, а ведешь себя, как выпускник академии государственной службы. Наивный, амбициозный, рвущийся доказать всему миру и себе самому, что хорошо выучил партийную программу на ближайшие сто лет. Ты сам-то веришь в чушь, которую несешь? О братстве, о предназначении, о единстве… Люди — ценность? — Леонид хрипло засмеялся. — Смешно! Ты можешь этим одурачить таких простачков, как Егор или Филипп! Но себя, себя-то не обманешь!

— К чему вы клоните? — не выдержал я.

— Да к тому, что будь ты хоть чуточку дальновиднее, был бы сейчас на моей стороне. На стороне будущего. На стороне новой мировой элиты.

— Это что еще за элита такая?

— А ты еще не понял?

Я действительно не понимал, о чем мне сейчас толкует этот старый безумец. Единственное, чего мне хотелось сейчас, это иметь возможность осмотреть рану Марии. Девушка лежала на спине, и краем глаза я видел, что она дышит. Тяжело, сбивчиво, но все же дышит.

— На ее счет не волнуйся, — заметил мой интерес к девушке геолог, — она так или иначе должна была пойти в расход.

— А я почему же в расход не пошел?