«Хорошо, сделаю. Если что, звони».
«Обязательно», – ответила Макензи. Она быстро причесалась, едва взглянув на себя в зеркало, а потом развернулась и поцеловала Эллингтона. Это был долгий поцелуй – отголосок ночных событий.
«Будь осторожна, – сказал он, – и, пожалуйста, постарайся больше не покорять никаких высот».
«Не могу ничего обещать», – подмигнув, ответила Макензи, открыла дверь и вышла на улицу.
Тейт собрал всю немногочисленную команду в конференц-зале, и все отнеслись к Макензи приветливо и с уважением, когда она вошла в комнату. Здесь пахло кофе, и чувствовалось взволнованное напряжение – ощущение, которое ни с чем не перепутаешь, когда у всех собравшихся одна единственная цель.
У стола стояли Эндрюс и Робертс. Они были похожи на быков, с нетерпением ожидающих, когда откроют ворота на родео.
«Вы вовремя, – сказал Тейт. – Я как раз собирался рассказать новости офицеру Робертсу. Как я уже сказал вам по телефону, агент Уайт, подозреваемого зовут Джимми Гиббонс. Он двадцатидевятилетний местный житель, и нам доподлинно известно, что он
«И снова повторюсь, – сказала Макензи, – что, хоть это и зацепка, но всё же неконкретная».
«Но только не в Кингсвилле. Судя по всему, Джимми Гиббонс уже неделю не появляется на работе. Об этом мне сообщил его непосредственный начальник. Кроме того, у Джимми есть приводы. Несколько лет назад он ударил подружку – ничего страшного, но тем не менее. За это он отсидел три месяца в тюрьме. Ещё он из тех, кто любит распускать о себе слухи. Правда, в городах, вроде нашего такие слухи обычно оказываются правдой».
«О каких слухах идёт речь?» – спросила Макензи.
«О том, что подростком Джимми стрелял в бродячих кошек из рогатки, – вставил Эндрюс. – Он из тех, кто любит устраивать маленькие пожары, чтобы смотреть, как в огне горят жуки».
«И хотя у него всего один привод за избиение бывшей подружки, – продолжил Тейт, – люди дважды жаловались на его подозрительное поведение: он медленно бродил по чужим лужайкам или заходил на чужую территорию».
«Это его дело?» – спросила Макензи, указав на тонкую папку, что лежала напротив Тейта.
Тейт кивнул и передал её Макензи. Она открыла папку и бегло ознакомилась. Больше всего её заинтересовала маленькая фотография Джимми Гиббонса. Макензи склонила голову набок и прикрыла рукой верхнюю часть лица на фото. На фотографии у него почти не было щетины, поэтому она как могла старалась представить, как бы выглядело лицо с той щетиной, которую она заметила на подбородке и скулах нападавшего прошлым вечером.
«Что думаете?» – спросил Тейт.
Макензи в последний раз взглянула на нижнюю часть лица на снимке и вернула папку:
«Думаю, я хочу участвовать в обыске».
ГЛАВА 26
Макензи казалось, что все просёлочные дороги Кингсвилла выглядели совершенно одинаково – длинные петляющие полосы асфальта, блуждающие среди полей. Дороги-близнецы различались лишь местами, где деревья расступались, и показывалось то поле, то линия домов. Сидя на пассажирском сидении в машине Тейта, Макензи казалось, она была на странной карусели, которая в череде взлётов и падений несла её неведомо куда.
Дом Джимми Гиббонса стоял в конце длинной гравийной дороги рядом с другими домами у обочины. Район был похож на трейлерный парк, только вместо мобильных жилищ здесь стояли дешёвые домики: покосившиеся пороги, нуждающиеся в ремонте крыши, старые кондиционеры у грязных окон, с которых на лужайку капала вода. Тейт свернул на короткую подъездную дорожку у одного из таких домов. За ними следовала вторая машина, в которой были Эндрюс и Робертс.