— Я взялся не за свое дело — вторгся на чужую территорию, иными словами. Эти люди вершат такое, что мы, простые смертные, видим разве что в своих мечтах, фантазиях да на экране, не веря в реальность подобного: столь уже необычно все это!

— Мы бы не мечтали, не фантазировали и не восхищались художественным вымыслом, если бы чего-то подобного не было в действительной жизни. Они так же делают свое дело на совесть, как мы — наше. У каждого — своя территория, господин государственный советник.

Мак-Эллистер устремил на Хевиленда строгий, бескомпромиссный взгляд.

— Каким образом досье очутилось в их руках?

— В игру опять вступили профессионалы, правда уже с другой территории. Трое молодых людей были зверски убиты, а надежнейший сейф оказался вскрытым.

— Ответственность за это в любом случае должны нести вы!

— Согласен, — кивнул Хевиленд и внезапно повысил голос: — Но и вы должны нести ответственность за свои действия! Вас никто не просил встревать в это дело! Так какое же вы имели право брать инициативу в свои руки, не обладая соответствующим опытом? Вы нарушили все клятвы, которые давали при поступлении на государственную службу! Тридцать лет тюрьмы — это то, что заслуживали бы вы! Знаете ли вы, что могло произойти по вашей вине? Война, которая превратила бы Дальний Восток, — да и весь мир, — в кромешный ад!

— То, что я сделал, я сделал постольку, поскольку смог сделать это. Я многому научился у Джейсона Борна — нашего Джейсона Борна! Но, что бы там ни было, вы можете хоть сейчас отправить меня в отставку, господин посол. И поспешите с этим, если не хотите, чтобы я по-прежнему выполнял свои обязанности.

— Отправить вас в отставку? — Хевиленд откинулся в кресле. — Не смешите меня! Я разговаривал по поводу вас с президентом, и он согласился со мной. Вы возглавите аппарат Совета национальной безопасности.

— Я?.. Возглавлю?.. Да мне же не справиться с этим!

— У вас будут персональный лимузин и прочие атрибуты…

— Я даже не знаю, что сказать на это!

— У вас блестящие аналитические способности, и, высоко ценя вас, я поддержу вашу кандидатуру.

— Боже мой!

— Успокойтесь. Подумайте немного. И посоветуйте нам, что и как говорить. Вы сами понимаете, кто обладает реальной властью: не тот, кто говорит, а тот, кто мыслит.

— Все это так неожиданно для меня и так…

— И так заслуженно, господин государственный советник, — закончил за Мак-Эллистера дипломат. — Разум — великая вещь! Никогда не следует недооценивать его… Кстати, доктор сказал мне, что Лин Вензу выкарабкается. Правда, левая рука у него не действует, но жить он будет. Я уверен, что вы доложите о нем надлежащим образом лондонскому руководству МИ-6: там придают большое значение подобным отзывам.

— А как обстоят дела у мистера и миссис Уэбб? Где они?

— На Гавайях. С доктором Пановым и мистером Конклином, разумеется. И, боюсь, они даже изредка не вспоминают обо мне.

— Вы не дали им особого повода вспоминать о вас, господин посол.