— То, что скажу я сейчас, тебе не понравится.
— Я слушаю тебя.
— Патруль поднимается в гору.
— Это — для подстраховки, — предположил Джейсон, не сводя взора с двух стоявших на лугу фигур. — У нас пока все о’кей. Они ни черта не увидят.
— Я не уверен, что дело обстоит именно так. Они в боевой готовности. Я сам слышал, как щелкали затворы.
Борну стало не по себе, его охватило чувство обреченности. В силу ряда причин он не смог заблаговременно понять, что это была ловушка наоборот — западня не на дичь, а на охотника.
— Тебе бы лучше убраться отсюда, Вонг.
— Можно спросить: это те люди, что убили француза?
— Да.
— И это на них свинья Су так бесстыдно работал последние четыре года?
— Да.
— В таком случае я остаюсь с тобой.
Боец из «Медузы» подошел к своему «дипломату», поднял его и швырнул в лес.
— Открой кейс, — сказал он. — Если мы выкрутимся, ты сможешь провести остаток своей жизни в казино, не выполняя более ничьих поручений в качестве связного.
— Я не играю в азартные игры.
— Зато ты играешь в эту игру, Вонг.
— Ты и впрямь думаешь, что мы, крупные военные деятели самой древней в мире империи, отдадим на поругание свою страну грязным крестьянам и их недоразвитым отпрыскам, воспитанным на скомпрометировавших себя теориях равноправия? — Шен стоял перед Мак-Эллистером, держа папку обеими руками. — Они должны быть нашими рабами, но не вождями.
— Именно из-за таких вот идей вы и лишились этой страны, — вы, «вожди», но не народ. Вас никогда не интересовало мнение других. Если бы не так, вы могли бы достичь какого-то согласия, пойти на определенные компромиссы и не остались бы людьми без родины.
— Никто из нас не захочет искать компромиссов с марксистскими тварями… с этими лжецами. Так же точно я не пойду на компромисс и с тобой, Эдвард.
— Ты о чем это?