— Еще сотня футов, и дальше вы пойдете один.

— Что?.. Вы бросаете меня?

— Минут на десять — пятнадцать. А сейчас согните вашу руку в локте, чтобы я мог поставить на нее этот проклятый кейс и открыть его.

— Что вы задумали? — спросил советник, держа на левой руке «дипломат». Джейсон молча открыл чемоданчик, вытащил длинный нож и снова закрыл его. — Вы не можете оставить меня одного!

— Все будет нормально, никто не станет останавливать вас… то есть нас. Если бы это входило в их планы, они давно бы уже осуществили свое намерение.

— Вы хотите сказать, что на нас могла быть устроена засада?

— Я рассчитывал, что с помощью вашего аналитического ума мы избежим ее. Пусть пока этот кейс побудет у вас.

— Но что вы?..

— Я должен посмотреть, что происходит на фланге. А вы продолжайте идти.

Бывший боец из «Медузы», расставшись с советником, вошел у поворота дороги в лес и побежал, инстинктивно избегая густого подлеска. Забирая все время вправо, он как бы описывал широкий полукруг. Несколько минут спустя впереди замелькали огоньки сигарет. Крадучись на четвереньках, Борн тихо, словно лесная кошка, стал подбираться к затаившимся в чащобе людям, пока наконец не оказался в десяти футах от них. Неверного света луны, проникавшего сквозь развесистые кроны деревьев, оказалось достаточно, чтобы пересчитать этих людей. Их оказалось шестеро, все — при оружии: у каждого на плече висело по автомату. И было еще кое-что, привлекшее внимание Джейсона: четыре пуговицы на сшитых по мерке мундирах свидетельствовали о том, что он видел перед собой офицеров Китайской Народной Республики в высоком воинском звании. А из обрывков разговора, которые Борну удалось разобрать, он понял, что люди говорят на мандаринском, а не на кантонском наречии, на котором изъяснялись солдаты и даже офицеры гуандунского гарнизона. Значит, они были не из Гуандуна. Шен доставил по воздуху свою собственную отборную охрану.

Внезапно один из офицеров щелкнул зажигалкой и взглянул на часы. Пламя осветило его лицо. Борн тут же узнал этого человека и, присмотревшись, еще больше утвердился в своем мнении. Сидевший перед ним военный, выступив в роли подсадной утки, пытался вызвать на откровенность Эхо. В ту ужасную ночь сам Шен выказал ему свое уважение. Этому убийце с мягким голосом.

— Сяньцзай![235] — произнес офицер, оповещая, что пора действовать. Взяв затем портативную рацию, сказал что-то по ней и тут же рявкнул, поднимая отряд: — Да ли ши, да ли ши!..[236] Они одни, с ними никого нет. Действовать станем согласно инструкциям. Основная наша задача — вовремя подать сигнал.

Шесть офицеров встали одновременно, привели в готовность свое оружие и, погасив сигареты, растоптали их ботинками, после чего зашагали торопливо к проселочной дороге.

Борн, вскочив на ноги, кинулся через лес. Он должен был добежать до Мак-Эллистера прежде, чем доберется до советника контингент Шена и обнаружит, что тот один. Встревожившись, охранники могли дать сигнал: «Встреча не состоится».

Перепрыгивая через упавшие сучья, которые другие бы и не заметили, и привычно отводя в сторону преграждавшие путь ветки, Борн мчался что было сил, и не прошло двух минут, как он выскочил из леса неподалеку от Мак-Эллистера.

— Боже мой! — воскликнул государственный советник.

— Тише!

— Вы сумасшедший!

— Может, скажете почему?

— Это заняло бы слишком много времени! — Мак-Эллистер дрожащими руками вручил Джейсону «дипломат». — Хорошо уже то, что он не взорвался.