Франц Штангль был комендантом Треблинки во время осуществления операции «Рейнхард» в 1942–43 гг. Родившийся в Австрии в 1908 году, Штангль стал полицейским чиновником и тайным членом нелегальной австрийской нацистской партии. Штангль был добросовестным и умелым организатором массовых убийств. В своем интервью журналистке Гитте Серени в 1971 году он заявил, что его расстраивали убийства, но признал, что был предан своей работе. «Я должен был делать все, что в моих силах. Такой уж я есть» ⁵⁴. В 1943 году Гиммлер приказал повысить по службе тех офицеров лагеря, которые «внесли значительный вклад в успех операции “Рейнхард”», и Штангль был среди тех, чью работу сочли особенно похвальной ⁵⁵. После войны он бежал в Бразилию, но его выследил «охотник за нацистами» Симон Визенталь, и Штангль был экстрадирован в Германию. 22 декабря 1970 года послевоенный суд приговорил его к тюремному заключению, возложив на него ответственность за убийство по меньшей мере 400 тысяч евреев. Штангль умер от сердечной недостаточности в тюрьме в июне 1971 года.

Курт Франц, заместитель коменданта Треблинки, был, по общему мнению, чрезвычайно жестоким человеком. Член СС, Франц с самого начала работал над программой «эвтаназии». Он добровольцем пошел в охранники лагеря и служил в Бухенвальде, Белжеце и, наконец, почти 14 месяцев в Треблинке. Он унижал евреев, работавших в лагере, называя их «кретинами», «отбросами» и «дерьмом». Франц проявил себя как садист, который всегда находил возможность унизить и помучить. Он убивал евреев, подчиняясь порыву, а его собаки рвали заключенных на части. Франц приказывал сечь заключенных и лично выполнял это жестокое наказание. На судебном процессе свидетели рассказывали, как в начале 1943 года Франц увидел, как один эсэсовец убил еврейского младенца, несколько раз ударив его головой о стену барака. Франц воскликнул, что он мог бы сделать это намного лучше. Он схватил другого младенца и ударил его головой о стену с такой силой, что тот умер мгновенно.

Когда Франц был арестован в 1959 году, полиция, обыскивавшая его дом, нашла альбом с фотографиями, включая те, что были сделаны в Треблинке. Альбом был подписан: «Schöne Zeiten» (Добрые времена) ⁵⁶. На послевоенном суде Франц был признан виновным в убийстве 35 человек и соучастником убийства еще 139 жертв. «Многие из тех потоков крови и слез, что лились в Треблинке, – заключил суд, – были делом его рук». Согласно заключению суда, жестокость Франца и правление террора, которое он установил в лагере, доказывали, что он осуществлял процесс уничтожения евреев ревностно и убежденно ⁵⁷.

Отто Молль руководил процессом сожжения тел в Освенциме. Филипп Мюллер, который служил в команде по кремации под командованием Молля, описывал его как «жестокого, бесчеловечного и беспринципного. Для него евреи были недочеловеками, и он обращался с ними соответственно. Он с тайным злорадством наблюдал за страданиями, которым подвергал своих жертв, и постоянно придумывал новые способы пыток. Его садизм, бессердечие, кровожадность и жажда убийства не знали границ» ⁵⁸. Другие свидетели подтвердждали это. Он был «полубезумным, садистом». Молль убивал по малейшему поводу или вообще без причины. «Для него убийство было детской игрой» ⁵⁹. По мнению одного из историков, Молля нельзя назвать «обычным человеком» ⁶⁰.

Генрих Артур Маттес был ответственным за еврейские рабочие команды в Треблинке с августа 1942 до сентября 1943 гг. Он также надзирал за перевозкой вновь прибывших в газовые камеры, отдавал команду закрыть двери «душевой кабины» и отвечал за вынос трупов. Суд, который рассматривал его дело по обвинению в убийстве, отметил, что он работал эффективно, руководя процессом отправки вещей, чтобы обеспечить следующую партию товара. Маттес был признан виновным в убийстве четырех заключенных и соучастником убийства по меньшей мере 100 тысяч евреев ⁶¹. Также на этом судебном процессе рассматривалось дело Вилли Ментца, который прибыл в Треблинку летом 1942 года и пробыл там до ноября 1943 года. Его главной задачей было надзирать за лагерной больницей, которая на самом деле служила еще одним местом расправы. Прибывавшие больные евреи, которые не могли ходить, отправлялись туда, поскольку они мешали бы нормальному движению жертв в газовую камеру. Больных евреев, назначавшихся в рабочие команды, тоже убивали здесь. Жертв заставляли выстраиваться в линию обнаженными на краю ямы, вырытой для сожжения трупов, и Ментц убивал их выстрелом в затылок. Суд отметил, что Ментц не пытался удостовериться, были ли жертвы действительно мертвы. «Тот факт, что он пренебрегал подобной проверкой и позволял раненым быть похороненными заживо, служит признаком жестокого и безжалостного отношения обвиняемого по отношению к своим жертвам» ⁶².

Йозеф Эрбер вступил в СС в 1939 году и прибыл в Освенцим в конце 1940 года. Он занимал здесь различные должности, включая службу в политическом отделе (гестапо), до эвакуации лагеря в 1945 году. Эрбер участвовал по меньшей мере в 50 селекциях на платформе и принимал решения об умерщвлении в газовой камере евреек из рабочих команд, которые не могли больше работать. Однажды он заставил женщин-заключенных прыгать через ров. Те, кто в него упали, были отправлены в газовую камеру. Германский суд установил, что Эрбер был виновен в смерти как минимум 261 узницы и приговорил его к пожизненному заключению ⁶³. В интервью, которое Эббо Демант бралу Эрбера для своего фильма «Lagerstrasse (Лагерная улица) Auschwitz», тот заявил, что его несправедливо осудили. В конце концов, он переживал «очень тяжелые времена». Высокопоставленные должностные лица регулярно посещали Освенцим, но ни один из них, по его словам, не указал ему на то, что происходившее там было неправильно ⁶⁴.

Эрнст Цирке был таким же человеком. Он участвовал в программе «эвтаназии» и с июня 1942 года до марта 1943 года служил в лагере уничтожения Белжец. Цирке руководил процессом раздевания жертв перед тем, как их отводили в газовую камеру. Согласно свидетельским показаниям одного из его товарищей, он не был жестоким человеком, и, как и многие в его положении, просто выполнял свои должностные обязанности. Более того, работа на фабрике смерти была сравнительно прибыльной. Там были надбавки к жалованью, хорошая еда, спиртные напитки в изобилии, а также регулярные отпуска домой, не говоря уже о праве принимать посетителей. Многие из этих людей находили возможность присваивать золото и другие ценные вещи, принадлежавшие жертвам. Работа в таком месте была определенно безопаснее, чем служба в армии ⁶⁵.

Выживший еврей из Освенцима описывал Иоганна Гёргеса точно так же. «Хотя он послушно выполнял приказы, он никогда не делал больше того, что ему было приказано, не предавался он и садистским пыткам. Без сомнения, он бы вел нормальную и непримечательную жизнь, если бы судьба не забросила его в Освенцим в качестве члена СС» ⁶⁶. Бывшая узница Освенцима Элла Лингенс называет таких, как он, «маленькими серыми людьми, которых никогда бы не заметили, если бы им не представилась возможность для необычного поведения» ⁶⁷.

По словам ветерана прокурора Адальберта Рюкерла, «вряд ли кто-нибудь из [тех, кто служил в польских лагерях уничтожения] стал бы преступником в правовом государстве» ⁶⁸. Ицхак Арад, который изучал происхождение персонала лагерей смерти, где проводилась операция «Рейнхард», отмечал, что подавляющее большинство персонала СС, который управлял лагерем и руководил процессом уничтожения, были абсолютно обычными людьми. «В условиях режима нацистской Германии эти совершенно “обычные” люди превращались в нечто исключительно нечеловеческое» ⁶⁹. Большинство этих людей были приспособленцами, которые следовали путем наименьшего сопротивления. И это приспособленчество, превратившее их в преступников в условиях нравственного вакуума Германии Третьего рейха, позволило им без особого труда вернуться к их роли законопослушных граждан, как только этот вакуум заполнился этическими принципами послевоенного демократического государства ⁷⁰.

По-видимому, большинство подчиненных среди персонала лагеря разделяли враждебность своих начальников по отношению к евреям. Если эсэсовцы по-разному относились к заключенным в концентрационных лагерях, то те, кто обслуживал аппарат уничтожения, как правило, выполняли свою смертельную задачу добросовестно и усердно. Они зачастую обращались жестоко с рабочими еврейскими командами в лагерях. У некоторых из этих людей были садистские наклонности. Другие, возможно, дошли до звероподобного состояния в условиях ежедневной службы на фабрике смерти. Жестокость, как предположил Рауль Хильберг, часто была проявлением нетерпения. «Охранники, стоявшие перед дверью газовой камеры, использовали кнуты или штыки, чтобы загонять жертв внутрь» ⁷¹. Один свидетель, немец, описывает это следующим образом: «В Освенциме можно было реагировать как нормальный человек только первые несколько часов. В лагере каждый запятнал себя. Попав туда, ты должен был смириться» ⁷².

Немногие эсэсовцы могли избежать ожесточающего воздействия фабрики смерти, но выжившие евреи вспоминают двоих таких мужчин в Треблинке, которые не только не издевались над заключенными, но иногда помогали им. Эрвин Герман Ламберт руководил строительным отрядом. Он хорошо относился к своим еврейским рабочим и иногда приносил им еду из кухни для немецкого персонала. Карл Людвиг тоже относился к еврейским узникам гуманно и помог спасти жизнь нескольких заключенных. Какое-то время Людвиг служил в Собиборе, где он приносил хлеб еврейской команде, занимавшейся починкой обуви. Другой эсэсовец в Собиборе, Й. Клер, тоже обеспечивал рабочих евреев хлебом ⁷³. К несчастью, такие эсэсовцы были исключением.

Значительную долю персонала в лагерях смерти, где проводилась операция «Рейнхард», представляли ветераны программы «эвтаназии», известной под кодовым названием Акция «Т 4». Газовые камеры строились и инспектировались экспертами «Т 4» ⁷⁴. Число персонала СС, непосредственно участвовавшего в механизме истребления, было сравнительно небольшим, и нам известно о них немного. Есть основания предполагать, что многие из них, как и те, кто проводил массовые расстрелы, убивали из чувства долга. Многие имели дело с трупами в ходе программы «эвтаназии» и привыкли убивать. Даже те, кто был сначала потрясен массовыми убийствами, в конце концов подчинились. По рассказам, после своей первой селекции на платформе молодой врач СС Ганс Дельмотт пережил нервный срыв. Но при поддержке своих коллег Дельмотт вскоре освоился со своей работой ⁷⁵.

Дик де Милдт, профессор юриспруденции университета в Амстердаме, предположил, что для «этих людей не требовалось никаких дополнительных стимулов или приготовлений, кроме приказов к действию, чтобы превратить их из «убийц из милосердия» в исполнителей “окончательного решения”». Они вели бы себя точно так же, если бы им приказали убить как врагов Рейха всех людей со светлыми волосами или тех, кто носит очки ⁷⁶. Я считаю этот вывод умозрительным и ошибочным. Хотя они не были одержимы идеологией, все эти люди подвергались воздействию антисемитской агитации, и большинство из них стали относиться к евреям как изгоям, чья участь никого не волновала. Альф Людтке придумал термин Alltag-rassismus (повседневный расизм) для подобного отношения ⁷⁷. Возможно, их готовности подчиняться приказам было бы недостаточно, чтобы заставить убивать светловолосых людей в очках. В действительности, как продемонстрировал суд, разбиравший дело айнзацгрупп, даже офицеры этих карательных отрядов не желали выполнять каждый приказ убивать.

Разграбление было неотъемлемой частью политики нацистов по отношению к евреям. Рейх конфисковал экономические предприятия, и когда евреи были депортированы, государство забрало их квартиры и другую недвижимость. К началу 1943 года вырученная сумма от продажи этой собственности с аукциона дошла до 7,2 миллиона рейхсмарок ⁷⁸. Финальная стадия расхищения происходила в центрах убийств ⁷⁹. Здесь даже части тел использовали в промышленных целях. Фабрики смерти не только оборвали жизнь около трех миллионов евреев, но также стали богатым источником трофеев для нацистского государства и убийц. Общеизвестно, что все эшелоны аппарата убийства присваивали любые ценные вещи, которыми могли завладеть. Гиммлер считал такое несанкционированное обогащение несовместимым с «порядочностью», которою он ожидал от своих людей, и он неоднократно пытался положить конец широко распространенной коррупции. Эти попытки провалились, и убийцы продолжали присваивать еврейское золото, меховые шубы и другие ценные вещи.

И все же достаточно осталось и министерству финансов, и немецкому народу. В руководящих документах, изданных в 1942 году, содержался перечень товаров, подлежащих конфискации. В список входили одеяла, зонты, детские коляски, брюки, женское нижнее белье, бритвенные принадлежности, карманные ножи, ножницы, авторучки и т. п. ⁸⁰ 5 января 1944 года Одило Глобочник сообщал Гиммлеру, что операция «Рейнхард» принесла доход в размере 180 миллионов рейхсмарок (72 миллиона долларов) в валюте, золотых украшениях, бриллиантах, часах и других ценностях. Всего 1901 вагон, загруженный одеждой, полотенцами, скатертями и тканями, прибыл в Германию ⁸¹. Это имущество было передано нуждающимся немцам или продано с аукциона в пользу государства. В Освенциме летом 1944 года, на пике процесса истребления, 1600 узников, мужчин и женщин, работали в две смены, чтобы отправлять собственность убитых. По словам Хёсса, двадцать вагонов в день загружали конфискованным имуществом. Место, где трофеи хранились и сортировались, прозвали «Канадой» (страна, символизировавшая богатство). Когда советские войска освободили Освенцим в январе 1945 года, они обнаружили 293 мешка человеческих волос общей массой семь тонн. Также там были кучи обуви, очков и многое другое.

Убийство евреев в Освенциме принесло 6 тонн золотых зубов, большая часть этого золота была размещена в рейхсбанке ⁸². Тюремный психиатр Голденсон спрашивал Освальда Поля, главу административно-хозяйственного управления СС, через руки которого проходила большая часть золота, приходило ли ему когда-нибудь в голову, что на этом золоте была человеческая кровь. Поль ответил, что он «никогда не приносил золото в рейхсбанк лично»: знал, что «его забрали у убитых евреев… Но не прикасался к нему» ⁸³. После войны он скрылся, переодевшись сельскохозяйственным рабочим. В конце концов его нашли, судили и повесили в ландсбергской тюрьме.