135

Криминологи послесталинского периода Ильина и Надьярный впоследствии критиковали узость подхода Ростовского кабинета, утверждая, что исследования личности преступника, в которых причины преступления сводятся к врожденным психологическим и биологическим свойствам, не имеют практической пользы для сотрудников тюрем в деле исправления и перевоспитания преступников. См. [Ильина, Надьярный 1968: 306).

136

Утевский также отмечает, что задачи и подходы Государственного института отличались от таковых зарубежных криминологических организаций, например, в Буэнос-Айресе и в Брюсселе. См. [Утевский 1926: 570].

137

Там же.

138

В их числе, помимо прочих, были А. Я. Эстрин, Ганнушкин, Н. Гедеонов. Гернет, В. Р. Якубсон, Исаев, Краснушкин. В. И. Куфаев, П. И. Люблинский, Оршанский, Петрова, Пионтковский, Д. П. Розин, Т. Е. Сегалов, Трайнин, С. Укше (ГАРФ. Ф. Р-4042. Оп. 10. Д. 7. Л. 100).

139

К таковым органам и учреждениям относились Верховный суд РСФСР и СССР, Прокуратура Верховного суда РСФСР и СССР, Центральная прокуратура, Московская губернская прокуратура, Московский губернский суд (Мосгубсуд), МУР, Московская милиция, Московская коллегия адвокатов, административный отдел Моссовета, Центральная тюремная администрация, представители московских тюрем — Таганской, Сокольников и Лефортова, Институт судебно-медицинской психиатрии имени Бехтерева, Институт судебно-медицинской психиатрии и неврологии имени Ленина в Ленинграде, Московский кабинет по изучению преступности и преступника, Биохимический институт, Невропсихиатрический диспансер, Антропологический институт, Государственный институт психиатрии, ленинградский Патолого-рефлексологический институт, московский Институт педагогики и дефектологии, кафедра психиатрии Московского государственного университета (ГАРФ. Ф. Р-4042. Оп. 10. Д. 7. Л. 100-101). См. также (Спасокукоцкий 1929: 114; Гродзинский 1926: 773-774].

140

Письмо № 7874 от 9 июля 1926 года из ЦИК Татарской ССР в СНК РСФСР (ГАРФ. Ф. Р-4042. Оп. 10. Д. 7. Л. 80-81).

141

Письмо от 20 июля 1926 года, подписанное Белобородовым (наркомом внутренних дел) и Ширвиндтом (главой ГУМЗ) (ГАРФ. Ф. Р-4042. Оп. 10. Д. 7. Л. 78).

142

Змиев преподавал юриспруденцию в Казани, опубликовал в татарских и московских журналах несколько работ по преступности в Татарской республике, подчеркивал взаимосвязь преступления и этнической принадлежности. См., напр., [Змиев 1929; Змиев 1927а; Змиев 1923а]. Если в Казани и занимались криминологическими исследованиями, психиатрическое направление там явно отсутствовало.

143

Шелли пишет, что «огромный объем исследований, проведенных в местных организациях, свидетельствует об активности и организованности криминологов в 1920‑е годы. Разнообразие подходов и задач указывает на либерализм, процветавший в среде интеллигентов. Стремление ученых участвовать в разработке политики нового государства и вера в возможность влиять на принятие решений способствовали выбросу творческой энергии, который наблюдался в криминологических организациях, раскиданных по всей стране» (Shelley 1977: 117). О республиканских криминологических кабинетах см. (Слупский 1929: 149-151; Зиверт 1927: 838-839; Трахтеров 1927-126-128; Даньшин 1980; Ильина 1981: 155].

144