Ручка в пальцах у Рида дергается и замирает. Капкан издает жесткий, скрежещущий звук, но из него еще есть шанс выбраться, и Рид пытается:

— Ваше преосвященство, вы же меня знаете. Я компанейский парень. У меня этих друзей почти столько же, сколько недругов. — Он щелкает пальцами. — Могу перечислить всех в хронологическом порядке.

— Эйдан.

— Да подождите отказываться!

— Я говорю про конкретного твоего друга, — обманчиво мягко прерывает его епископ. — И ты об этом знаешь.

Конечно, про конкретного, старый ты урод, и Рид понял, что ты понял, что Рид понял. Но знаешь что? Иди к черту. И этот кое-кто конкретный тоже пусть идет к черту. Дудки. Рида ждет лодка до Куала-Лумпура, понятно?

Рид злится и оттого даже не шутит в ответ.

— Видишь ли, в чем дело, Эйдан… Я сказал, что ты очень удачно оказался в городе. — Епископ медленно поднимается с кресла и также медленно обходит стол. — Не только потому, что сейчас дому Господню очень пригодились бы твои таланты, хотя я их и не умаляю. Давай я расскажу с самого начала.

Он останавливается сбоку от Рида, сложив руки за спиной и рассматривая застекленный винтажный сервант, в котором выставлены иконы.

— Оттиски Карл сбыл мелкому дельцу по имени Сиритат Чантара.

Господи, это что, Чопинг? У него есть нормальное имя? Вот она, главная новость дня.

— Денег выкупить у Карла оттиски в одиночку у Сиритата не было. Поэтому ему пришлось быстро искать сообщника. И он нашел одного.

Рид тут же проводит связь с предыдущей темой разговора. О, черт. Нет. Нет-нет-нет, только не говорите ему, что этот узкомордый придурок…

— Они договорились продать их «Желтым Тиграм», группировке из Сурабаи. Но сообщник Сиритата обманул и его, и покупателей. Украл оттиски и скрылся.

Черт, вот дегенерат, с глухой злобой думает Рид.

— Это Сиритат рассказал, когда Салим его навестил. Правда, вместе с Салимом его решил навестить и Картель — к сожалению, слухи в этом городе расходятся быстрее, чем Господь карает неугодных. Но в любом случае и мы, и они опоздали. Оттисков у Сиритата уже не было.

Воровать из-под носа у Картеля, ну ты и…

— Поэтому, пожалуйста, Эйдан, — епископ поворачивается к нему лицом и мягко просит: — Отметь на карте все места, где мог лечь на дно твой друг Хитрец Мо, про которого ты так часто травил байки.

Поправочка: Хитрец Мо был его недругом, но Рид уверен, что сейчас епископа не интересуют такие нюансы. Да и байки, которые травил про него Рид, носили не однажды-мы-как-то-с-моим-приятелем характер. Скорее их сюжет можно было уложить в предложение: «Ага, Мо снова что-то замышляет, пойдемте сломаем ему нос».

В общем, может, вступив в Церковь, Рид и трепался о нем — но только в уничижительном ключе, понятно?