— Кажется, в пятнадцатой по счету комнате я видела вполне приличную скамью, — отчаянно не желая продолжать поиски и мечтая просто лечь, улыбнулась я, пытаясь скрыть мученическую гримасу усталости.

Демон прикрыл глаза, кажется, вновь перечислил себе под нос все, за что он мог заслужить подобную кару еще в детстве. Затем посмотрел на меня, пока я от подобного внимания стала невольно искать пятый угол и ждать своего приговора… в смысле предложения поискать еще, как было полчаса назад.

— Исключено, — коротко произнес, как отрезал, и шагнул в комнату, молча предлагая последовать за ним, где посреди помещения исполином стояла огромная и шикарная постель, пусть и со следами некой запущенности в виде пыли и паутины. — Сегодня переночуешь здесь. Завтра утром я займусь вопросом твоего проживания. Я забросил это имение за ненадобностью. А теперь придется расплачиваться за халатность.

— Почему забросил? — заинтересовалась я, внимательнее осматриваясь.

— Потому что по долгу службы последние десятилетия… или столетие жил при дворе. Родители оставили его мне, но я не видел смысла в содержании ненужного поместья, потому распустил прислугу.

— А почему мы сейчас тогда здесь, а не остались при дворе? — задала я резонный вопрос, на который демон как-то странно отреагировал, а после и вовсе попытался избежать ответа:

— Потому что жить мы будем здесь, из соображений безопасности. Тебе полезно быть подальше от двора и аристократии.

— Да чего они мне сделают? — лихо усмехнулась я, припоминая, что единственная опасность, которой я боялась, набилась в подруги — жены моих «жертв». А отец — и вовсе Владыка, какой-никакой, а родитель, глядишь, в качестве исключения, и помилует. Мне теперь — сам черт не страшен! Он у меня в батьках.

— Я имел в виду безопасность других демонов, — издевательски усмехнулся демон, опуская меня на землю. — Ладно, мы оба устали, тебе нужно отдохнуть.

— А ты? — вновь метнув на кровать взгляд, занервничала я, чувствуя, как меня опаляет жаром смущения.

Нет, постель была поистине царской. Не чета даже тому ипподрому, который соорудил недавно Ждан. При желании, нам с Володькой на его пыльной постели места было бы вдоволь, чтобы даже не пересечься ни разу за ночь.

Вот только… Почему-то именно сейчас я начала припоминать свои выходки с тем, чтобы самостоятельно парить в баньке демонов. И весь скепсис относительно моей сообразительности, опытности и чувства самосохранения Володькой стал мне понятен и оправдан, как никогда.

Демон нахмурился, так как спать на единственной альтернативе пятнадцатой по счету комнаты, которая была еще меньше моей изначальной койки, ему не хотелось. Однако, вместо нормального ответа, он сам спросил:

— А что? Боишься меня? Это после того, как сама уложила в свою постель, спала в полуметре от меня и надо мной, а после и в бане парила? — вздернул он бровь в наиболее издевательской манере.

И хотелось бы ему в тон ответить, что опасения у меня могут быть, причем вполне обоснованные. Учитывая, что он теперь — мой временный хозяин, и я обязана выполнять его поручения. Любые.

Но вместо этого покачала головой и уверенно, хотя и без должной радости, ответила:

— Я помню, что не в твоем вкусе, — скупо и слабо улыбнулась я и под взглядом демона отвела взгляд. — Сомневаюсь, что правда о моем происхождении как-то повлияла на твои предпочтения теперь.

— Верно, твой новый статус меня не волнует. Как была бедовой ведьмой, так и осталась, — услышала я непоколебимое и, вроде бы, даже насмешливое, но это вынудило меня тайком поджать губы. — Значит, проблемы в том, что эту ночь мы проведем в одной комнате, как было последние пятнадцать суток, для тебя не составит? — уточнил он.

Я покачала головой, следя за тем, как демон срывает с постели пыльное покрывало, а затем громко чихает из-за поднявшегося облака пыли. Правда, затем попытался сохранить лицо, но от этого стало только смешнее, напомнив мне то недавнее время, когда Володька был не моим господином, а непутевой «жертвой режима». Потому я не сдержалась и фыркнула.

— Давай помогу, — улыбнулась я, подходя к постели с другой стороны. В четыре руки мы аккуратно убрали покрывало, а затем вновь замерли в нерешительности, смотря друг на друга через постель и оттягивая тот момент, когда придется в нее забираться.