4. Способность выбирать безопасные отношения. Отношения с безопасной привязанностью особенны тем, что человек сохраняет внутри устойчивый образ другого и испытывает к нему устойчивые чувства, одинаковые изо дня в день. Такая привязанность позволяет быть однозначным в своем поведении в отношениях, а также не тратить силы на мониторинг и контроль, строя эти отношения каждый раз заново. В безопасной привязанности если я вчера тебя любил, то и сегодня я тебя люблю, и поэтому можешь не заботиться об этом, не заслуживать моего расположения, а идти заниматься делами по собственному развитию. Взаимная безопасная привязанность создает много энергии для развития обоих партнеров, поскольку каждый их них чувствует себя в тепле и безопасности этих отношений. Закономерно, что в первый год или два партнеры в таких отношениях сосредоточены на них, отдыхая и наполняясь ресурсом, а потом начинается развитие.
5. Способность к автономии и опоре на себя. Эмоциональная, физическая, финансовая безопасность и самостоятельность, которую обеспечивает себе человек, делает его более критичным при выборе партнера, снижает его толерантность к насилию, является профилактикой созависимости. Два самостоятельных партнера делают жизнь друг друга легче, а не тяжелее.
6. Способность принимать себя во всем многообразии, устойчивая личная идентичность. Здоровым отношением и к себе, и к другому является переживание «я и такой, и такой», в смысле соединения в одной личности самых разных проявлений. «Я и жадный, и щедрый, и наивный, и ревнивый, и ленивый, и работоспособный». «Я верный друг и отстраненный муж», «я теплая жена, но в плане дружбы мне ближе женщины». Это не только про противоположности, хотя их сложнее всего сочетать. Это про прошлое и будущее, про тело, которое является частью идентичности. «Я был ребенком и стану стариком, если мне повезет. У меня вот такие уши, вот такой нос и вот такие ноги». Когда мы способны чувствовать по отношению к себе принятие и воспринимать себя цельным со всеми нашими разнообразными и противоречивыми качествами, в своих трансформациях взросления и старения, в своем телесном выражении, то мы способны делать то же самое и для партнера, что может быть серьезной поддержкой на пути жизненных изменений и испытаний.
7. Способность восстанавливаться после стресса адекватными способами – без наркотиков или регресса, без отыгрывания стресса на партнере, без ожидания того, что он скомпенсирует потери или послужит объектом для отыгрывания ярости или мести. Способность выносить сильные эмоции без разрушительной деятельности над собой или другим.
8. Реалистичная и крепкая самооценка. Отсутствие жестокой критики себя, которую партнер не может скомпенсировать и которая рождает в отношениях неудовлетворенность, поскольку «как бы я его ни любила, он продолжает себя ненавидеть, а значит – моя любовь для него нисколько не важна». Уверенность в себе снимает с партнера необходимость в бесконечной поддержке и в том, чтобы он брал на себя задачи, связанные с достижениями или публичностью, в одно лицо. Кроме того, надежная самооценка избавляет отношения от тревоги, которая возникает в связи с возможностью эмоциональных провалов человека, который относится к себе плохо. Эти провалы могут стать депрессией или пищевым расстройством, запоем, даже нечаянной изменой для того, чтобы убедиться в собственной привлекательности. Все эти вещи могут быть разрушительными для партнера и отношений в целом.
9. Ценности, нравственный центр личности, который создает этику в отношениях.
10. Способность выносить свои эмоции, испытывать весь спектр эмоций, оставаясь при этом на уровне переживаний, а не действий. Эмоциональное внутреннее разнообразие дает нам возможность двигаться по своей жизни, полноценно ее переживая и не застревая в отдельных событиях. Эта способность делает полноценными и наши отношения. Безопасность таких разнообразных переживаний зависит от умения отличать внутреннюю реальность от внешней.
11. Рефлексия, способность различать себя и другого, а также способность посмотреть на себя со стороны, что является двумя важными следствиями способности сознавать себя. Это обеспечивает отсутствие проекций или проективных идентификаций в отношениях, делает возможным юмор, обусловливает все саморазвитие и взросление личности. Отношения в таком случае могут быть свободными от старых травм партнеров и быть настоящим пространством для взаимодействия, а не зеркальным лабиринтом, в котором каждый видит лишь отражение своего прошлого.
12. Способность ясно разделять себя и других. Чувство отдельности, дифференцированности, понимание того, где моя личность, а где личность другого человека со своими чувствами и желаниями, упрощает любые взаимодействия. Дифференциация также дает возможность понимать, что не все чувства и поступки другого человека связаны со мной, что не все отношения включают меня и мои интересы, а чем меньше мегаломании – тем меньше в отношениях паранойи, а больше легкости и свободы.
13. Гибкие и адекватные психологические защиты, которые, во-первых, отличаются от ситуации к ситуации, а во-вторых, могут быть скорректированы или сами уходят со временем или с изменением контекста. Например, тяжело заболевшему человеку регрессировать нормально, а тому, кто готовится к важной встрече, – нет. Соответствие таких реакций контексту дает паре возможность лучше справляться с трудностями жизни, для чего психические защиты и предназначены.
14. Баланс между ориентированностью на себя и на других, эгоизмом и альтруизмом. Слишком много внимания другим обесточивает и истощает, слишком много внимания себе оставляет нас в одиночестве. У каждого при этом своя норма количества социальной жизни и широты ближнего круга. В целом правило «сначала позаботься о себе, а потом о других» в виде обязательности и первого, и второго пункта сохраняет и приумножает энергию отношений.
15. Витальность – способность чувствовать себя живым. Внутренняя наполненность, которая является результатом доступности своего интрапсихического материала. Чем больше мы чувствуем, чем больше хотим, чем больше мечтаем или фантазируем, тем большей энергией мы наполнены. Без этой энергии человек ощущает себя пустым и мертвым, его отношения безжизненны, функциональны, скучны. Для более живого партнера такие связи разрушительны.
16. Способность принять свое бессилие, пережить то, что изменить невозможно, и продолжить жить. Скорбь и нормальное горевание делают человека способным переживать плохие времена без разрушений – как своей личности и своей жизни, так и своих отношений.
Будет полезным привести в общем виде еще один список – результаты исследования Джудит Валлерстайн о том, что является составляющими брака, который оба партнера переживают как счастливый. Исследовав множество семей, Валлерстайн формулирует такие пункты, как «отделиться эмоционально от семьи происхождения с тем, чтобы можно было в полной мере вложить силы и чувства в собственный семейный союз, и вместе с тем пересмотреть точки соприкосновения с обеими родительскими семьями», «создание общности, основанной на разделяемой близости и идентичности, и одновременно с этим – установление границ, защищающих автономию каждого партнера», «создание полноценных и приносящих удовольствие сексуальных отношений и их защита от вторжений со стороны семейных и связанных с работой обязательств», «способность „держать удар“ при появлении малыша в семье и одновременно сохранение близости супружеской пары. Объединение усилий, связанных с родительскими ролями и обязательствами в связи с рождением детей», «умение противостоять и преодолевать неизбежные кризисы жизни, поддерживать силу супружеских уз перед лицом неблагоприятных обстоятельств», «создание безопасного пространства для выражения различий, гнева и конфликта», «разделение смеха и интересов друг с другом», «обеспечение заботы друг о друге и удовлетворение потребностей партнера в зависимости и поддержке», «сохранение двойного видения партнера (имеется в виду доступность романтического образа вместе с повседневным)». Очевидно, что этот список возможен при достаточном базовом психическом здоровье обоих партнеров.
Среди таких проблем в отношениях, которые продиктованы психическими расстройствами, можно назвать антисоциальное поведение, абьюз, виктимность, созависимые отношения, а также все специфические сложности отношений, которые имеют люди с расстройствами личности. Все эти трудности были рассмотрены в соответствующих разделах. Здесь стоит отметить, что при проблемах в отношениях такого рода простые правила не будут работать. Исправить отношения с антисоциальным партнером с помощью границ или снизить количество насилия в отношениях с абьюзивным человеком, обучаясь прямо говорить о своих потребностях и выражая чувства, – это наивность. Частью знаний об отношениях должно стать знание об ограниченности возможностей, как личных, так и психологии. С некоторыми людьми просто не стоит строить отношения, и дело не в нас, а в них.
Экзистенциальные данности. Экзистенциальные и возрастные кризисы
Жизнь обладает рядом объективных характеристик, которые существуют, несмотря на то, нравятся они нам или нет. Такие глобальные правды, относящиеся к самому существованию как таковому, называются экзистенциальными данностями. Среди этих данностей – конечность жизни и смертность каждого человека, свобода и ответственность каждой личности за свою жизнь, одиночество каждого из нас, а также бессмысленность жизни, под которой имеется в виду отсутствие заданного извне смысла (и вместе с ним – контролируемой извне справедливости).
Это непростые истины, принятие которых требует серьезной эмоциональной устойчивости. Для наивного сознания ребенка (или инфантильной личности), а также для человека, чья психика по какой-то причине нестабильна, эти истины покрыты психическими защитами. Можно, например, отрицать фактор собственной смертности с помощью магического мышления, или пользоваться религиозными идеями, или рационализировать смерть как новую жизнь в виде удобрений и так далее. От одиночества можно защититься минимальной дифференциацией и максимальным слиянием. От осознания свободы, которая предполагает под собой как право выбора, так и то, что текущая жизнь является фактически результатом уже сделанных личных выборов, спасает проекция, проективная идентификация и так далее. Бессмысленность компенсируется верой, для которой необходим целый комплекс защит, оставляющих для восприятия простую и согласованную картину мира и убирающих все остальное.
Это неудивительно: истощенная, слабая или незрелая психика перестает справляться со сложными задачами, а выносимость экзистенциальных данностей относится к самым сложным из психических задач. Поэтому личные потери, депрессии, серьезные стрессы могут на время делать человека более верующим, или заставлять его искать смысл жизни, или подталкивать его к поступкам, сохраняющим и усиливающим слияние с другими людьми. При восстановлении психики от стрессов эти тенденции слабеют или проходят, но внутри кризиса это действительно помогает жить. Виктор Франкл, австрийский психиатр и психотерапевт, оказавшийся в концлагере, заметил эту закономерность: те заключенные, у которых был смысл жизни, обладали большей выживаемостью по сравнению с теми, кому жить было не для чего. Ирвин Ялом, американский психиатр и психотерапевт, через несколько десятилетий после Франкла сформулировал, что тот абсолютно прав по отношению к кризисным событиям, однако смысл жизни для жизни вне кризисов является избыточной категорией. Когда нам плохо – мы ищем утешения в том, что защищаемся от экзистенциальных данностей жизни, и это правильно. Когда мы в порядке – мы способны их выносить, и это делает нашу жизнь глубже и наполненнее.
Если человек может выносить знание о том, что он умрет, то это подвигает его на более полноценное проживание текущей жизни: ведь если эта жизнь единственна и конечна, то у меня не будет времени и второго шанса на то, чтобы чувствовать себя счастливым, а значит – нужно делать это прямо сейчас. Если он выносит знание о том, что экзистенциально он одинок в том смысле, что никто и никогда не разделит с ним всех его чувств, всех желаний и всего жизненного опыта, то он не требует этого от отношений и не жертвует своей индивидуальностью ради усиления слияния. Если он выносит правду о своей свободе и ответственности, то он лучше управляет своим настоящим и будущим. Если он знает о бессмысленности и об отсутствии справедливости, то он свободен в том, чтобы сосредоточиться на создании личного счастья.