Однажды Валерий предупредил, что некоторое время он не будет выходить на связь. После вопросов он рассказал, что несколько дней назад он пил вино и сидел на одном из тематических форумов по своим интересам (оружие). На этом форуме у него завязался диалог с кем-то, кто по нескольким его фразам (что-то вроде «О, в этом ролике дворы, как в моем детстве!») догадался, где Валерий жил, когда был маленьким, и даже назвал первые цифры его прежнего номера телефона (подстанции), поскольку, видимо, сам жил или живет в этом районе. Для Валеры это оказалось непереносимо: он стал думать о том, что этот человек найдет его старого отца, который до сих пор живет по этому адресу, и причинит ему вред, что этот человек работает где-то в спецслужбах, он пытался вспомнить, были ли какие-то запрещенные вещи в его подарках отцу или в его переписке с отцом, которую, как он уверился, этот человек легко может взломать и прочитать. Действительно, в переписке было обсуждение серьезных медицинских препаратов – Валера принимает нейролептики – и способов их переправки из России за границу, где Валера живет, поскольку этот конкретный препарат доступен только в России. Валера решил, что эту переписку можно квалифицировать как контрабанду наркотиков и его отцу угрожает тюрьма из-за его оплошности, удалил все переписки, аккаунты, истории и запланировал несколько недель не заходить в интернет, чтобы за это время враг потерял к нему интерес.
Кроме гнева, параноидная личность отрицает в себе и проецирует на окружающих жадность, зависть и сексуальное желание. Это те чувства, которые часто запрещают детям и которые у параноидов так же вырастают в свои искаженные, абсурдные формы. И если со злостью у параноидной личности остается хотя бы вариант праведного гнева, ради которого он искажает всю картину мира и реальность поступков и чувств других людей, то с завистью, жадностью и сексуальным возбуждением у нее не остается другого выхода, кроме как полностью приписывать эти качества другим. Довольно известный пример здесь – это бред ревности параноидной личности, в котором спроецировано собственное желание. Допустим, есть две семейные пары, которые иногда общаются, и допустим, что параноидный муж в одной семье испытывает симпатию и сексуальное влечение к жене в другой семье. Возможные проекции разнообразны: он может считать, что это его жена желает чужого мужа, или что этот муж желает его жену, или что чужая жена соблазняет героя и напрашивается к нему в гости, или что чужая жена соблазняет его жену, или что чужой муж испытает к герою гомосексуальное желание (у параноидов есть особые отношения с гомосексуальностью, в которой они тайно себя подозревают, – запрещенное желание не дает возможности его исследовать, и потому ясности в отношении своей ориентации у параноидной личности нет), или что все они вместе давно состоят в сексуальной связи и обманывают его за его спиной. При росте его сексуального желания такой бред будет ухудшаться и может быть близок к психозу, когда любая отлучка жены, любая ее переписка вызывает уверенность в том, что это измена.
Усиление чувства, которое внутри не принято и нуждается в проецировании, вызывает нарастание дезадаптации параноидной личности и движение ее к глубокому пограничному спектру.
Катя приехала поступать в университет в столицу из небольшого города. Ее пригласил отец, который жил со своей второй женой, Венерой. У Венеры с Катей установились хорошие отношения: женщина опекала юную девушку, заботилась о ее здоровье, оплатив ей дорогое обследование и лечение, предоставила условия для учебы, познакомила с городом. Несколько лет они были близкими подругами: поскольку у Венеры не было подруг своего возраста, а ее муж много работал, она окружила вниманием падчерицу и получала благодарный ответ. Венера рассказывала Кате, что в столице нужно быть настороже, что все будут хотеть Катю использовать, обмануть, а она такая хорошая и такая наивная, что и не заметит, что рядом с ней плохие люди. Вот она, Венера, уже собаку съела на таких историях и потому сейчас не допускает к себе никого, потому что все предатели. Например, Катина мама – точно предательница и психопатка, которая разрушает жизнь дочери, выдумывает себе болезни, чтобы Катя ездила к ней и чтобы ее мама получила возможность говорить гадости про Венеру. С мамой Кате лучше было не общаться, и она не общалась, разорвав отношения после какой-то истории про деньги, которую Венера проинтерпретировала как доказательство своей теории о том, что Катя матери не нужна, а нужен только доступ к ее, Венериным, ресурсам и возможностям.
По мере учебы Кати Венера планировала Катино будущее. Катя должна была поступить в аспирантуру, обеспечить себе заграничную стажировку и уехать жить в Европу, взяв с собой отца и Венеру. Ради этой цели Венера выбирала наиболее перспективных, на ее взгляд, преподавателей, специализацию и даже тему диплома, который должен был стать диссертацией и проложить всей семье дорогу на Запад. Эти идеальные планы с послушной, юной и не очень осознающей себя Катей разрушили Катины отношения.
Слава, парень Кати, приехал в столицу в последний год Катиной учебы из ее родного города, чтобы жить вместе. У него к этому времени было образование, удаленная работа и доход, который позволял ему содержать девушку и себя в последний год ее учебы. Слава в планы Венеры вписывался только как безмолвный исполнитель ее собственной воли, поэтому сначала она попыталась взять под контроль молодую пару так же, как была под ее контролем Катя. Она отдала им квартиру, которая долгие годы стояла без дела, предложив Кате и Славе жить там бесплатно, но сделать там ремонт. Те согласились. Венера помогла им переехать. Через неделю без предупреждения пришла в гости, открыла дверь своим ключом и обнаружила, что ремонт молодая пара делает не очень-то быстро. Катя пыталась объяснить, что Слава работает, а она учится, и что они уже придумали график, по которому все будут делать на выходных, но Венера сказала: «Значит, вы не цените моей доброты», и начала делать ремонт сама.
Слава оказался человеком, манипуляциям не поддающимся, и Венера усилила давление на Катю. Вместо теплых и поддерживающих отношений она писала Кате длинные послания о том, чтобы она не доверяла Славе, что он использовал ее для того, чтобы переехать в столицу в готовую квартиру, что он получит прописку и женится на хорошей еврейской девушке (при этом Слава не был евреем и никак и никогда к этой культуре не относился), что он никогда не женится на Кате, если она будет слишком ему доверять и заниматься с ним сексом. Она даже нашла психолога для Кати, которому пожаловалась на Катину мать, жертвой которой Катя якобы является, и на то, что Катин жених требует от нее заниматься БДСМ-сексом и она боится, что ее падчерицу просто задушат во время любовных игр.
Венера к этому времени была уже довольно сильно психически дезориентирована, поскольку объект ее контроля уплывал у нее из рук, и когда психолог Кати отказался поддерживать с ней связь и делать то, что Венера скажет, начала вести себя еще более неадекватно. Она придумывала, что встретила Славу на улице и он с ней демонстративно не поздоровался, и раздувала из этого скандал. Он приглашала Катю и Славу в гости и кричала на них: «Вы даже вина к столу не принесете, только пользуетесь мной». В следующий раз Слава приносил бутылку вина, и она рыдала: «Вы считаете меня алкоголичкой, высокомерные, осуждающие твари, думаете, что вы лучше меня». Потом отчаявшаяся Катя приносила в подарок вазу, или браслет, книгу, и, если подарок был дорогим, Венера кричала: «Хочешь меня унизить его деньгами», а если дешевым – «Вот во что ты оцениваешь мою многолетнюю бескорыстную доброту».
Венера продолжала приходить в квартиру, в которую Слава и Катя купили холодильник, плиту, какую-то мебель, поскольку та на момент их вселения была пустой, и находить поводы для истерик. Например, писала Кате о том, что Катя не вымыла окна (а Катя не планировала, и ее никто об этом не просил) и что это предательство. Тон этих писем окончательно стал неадекватным и даже угрожающим, и пара приняла решение съехать с этой квартиры и снять свою, как и планировали на момент переезда Славы. Венера, узнав об этом, долго кричала на Катю, а пока ребята перевозили первую партию вещей, поменяла замки и не отдала ни технику, ни мебель, ни зимнюю одежду, которая осталась в шкафу. Звонила и писала Кате длинные письма о том, что Катя – манипуляторша, что она все продумала заранее, что она такая же, как все остальные предатели в мире, что все должны плясать под Катину дудку, что она своего не упустит, что она все эти годы управляла Венерой исподтишка, а когда Венера вышла из-под Катиного контроля, бросила ее за ненадобностью. Кроме того, оказалось, что Венера все эти годы имела пароли от всех Катиных аккаунтов и читала всю ее переписку, смотрела все фотографии и видео. Среди этих материалов были и интимные фото и видео, которые Катя отправляла Славе во время разлуки. Венера все их посмотрела и теперь обвинила Катю в том, что Катя – шлюха, извращенка, что она испорченная, развратная дрянь, что никто ее замуж никогда после такого не возьмет, что Катя сделала неправильный выбор, встав на сторону извращений, а не на сторону моральной непорочности Венеры (которая, напомню, смотрела все эротические материалы своей падчерицы).
Финальным выступлением Венеры было: «Ты предала нас потому, что любишь анальный секс больше, чем своего отца». Катя заблокировала аккаунты. Когда спустя три недели она встретила Венеру в магазине, та плюнула на девушку и ушла. Отец тоже прервал с Катей все контакты.
Человек с параноидным расстройством личности разрушителен для своих социальных связей. Его враждебность, мегаломания, отрицание и переносы могут причинить настоящий вред, что делает их не только неприятными, но и опасными. Мстительность, свойственная параноидам, низкий уровень критики по отношению к своим поступкам, а также внутренняя неясность по поводу разницы между мыслями и действиями (которая в норме существует и которая отделяет любые наши фантазии от их воплощений, если это небезопасно, неэтично или имеет высокую социальную цену) почти полностью съедают время осмысления и выбора, которое проходит между угрозами и их исполнением. Опыт предательства, который есть в истории параноидных личностей, делает их недоступными для истинно доверительных отношений, хотя способность к любви и продолжительной верности у них сохраняется. Можно сказать, что пограничный параноид всю жизнь мстит всему миру за то, что с ним сделали в раннем детстве.
Обучение такого человека разнице между фантазиями и действиями, опора на чувство юмора, которое позволяет отреагировать агрессию в неразрушительном стиле, ясность и прозрачность мотивов и поступков партнера и принятие враждебности без ответного нападения (в этом случае будет хорошо работать дистанция, которая сохраняет от разрушительных действий параноида) компенсируют человека с параноидной структурой личности. Неясность партнера, ответная враждебность и собственные яркие чувства из разряда запрещенных ухудшают его состояние.
Для диагностики параноидного расстройства личности, кроме общих черт (выраженной дезадаптации, всеобъемлющего характера и раннего возникновения нарушений), МКБ-10 предлагает такие критерии, как «чрезмерная чувствительность к неудачам и отказам», «тенденция постоянно быть недовольным кем-то, то есть отказываться прощать оскорбления, причинение ущерба и высокомерное отношение», «подозрительность и общая тенденция к искажению фактов путем неверного истолкования нейтральных или дружеских действий других людей как враждебных или презрительных», «воинственно-щепетильное, неадекватное фактической ситуации отношение к вопросам, связанным с правами личности», «возобновляющиеся неоправданные подозрения в сексуальной неверности супруга или сексуального партнера», «тенденция к переживанию своей повышенной значимости, проявляющейся в постоянном отнесении происходящего на свой счет», «охваченность несущественными „законспирированными“ толкованиями событий, происходящих с данной личностью или в мире вообще». Для диагноза достаточно трех из перечисленных характеристик. Кроме того, МКБ-10 отмечает, что личность параноидного склада может развиваться по фанатичному, экспрессивному, сенситивному или обидчивому сценарию.
Терапия параноидного типа личности и параноидного расстройства личности необычна, поскольку такая структура характера делает невозможным рост осознавания через прямые интерпретации. Указания вроде «это вы, а не ваша жена, хотели бы вступить в сексуальные отношения с этим человеком» в общем бессмысленны, поскольку вызывают враждебность, разрушают доверие (а вместе с ним и ценность всего, что терапевт может сказать) и приводят к возмущенному разрыву отношений. И хотя указания на переносы возможны в своем прямом виде при достаточной стабильности параноидной личности и при устойчивом альянсе, основным инструментом работы они не становятся. Для того чтобы параноидная личность могла развиться в сторону большего доверия к миру и лучшего управления своими импульсами, должно уменьшиться напряжение, в котором такой человек живет. Для этого уменьшения напряжения хорошо подходят честность терапевта и даже некоторая его «подконтрольность» (например – способность терапевта отвечать на заданные вопросы прямо, а не анализировать смыслы, которые за этими вопросами стоят), предупредительность и гипервнимательность к границам сеттинга и клиент-терапевтических отношений (поскольку даже незначительный выход за рамки может вызвать у параноидного клиента приступ подозрительности в том, что его хотят использовать), легкое и даже с удовольствием воспринимаемое терапевтом обращение со «злой сущностью» внутри самого себя, которое выражается в мыслях и фантазиях, но которое терапевт не обращает в действие (в качестве примера). Мощным инструментом станет обучение параноидного человека обнаружению связи между тем, что он расстроился, и тем, что он находится в тревоге и враждебности: предположения о том, что на первый взгляд незначительное событие сыграло большую роль, чем человек предполагал, может остановить поток паранойи и переключить его на нормальное проживание собственных чувств. Таким же мощным инструментом является юмор, который может и должен появиться на поздних этапах работы: подшучивание над мегаломанией параноида в стиле: «Похоже, что другим людям можно быть совершенно спокойными, если они куда-то с вами выходят, поскольку все плохие мысли и взгляды будут обращены именно на вас, а не на них», или «Ну, пока вы не принесли оружие в офис, можно считать, что вы в порядке» – позволяет добавить легкости в тяжелую подозрительность, обращает внимание на нереалистичность своих взглядов и учит здоровому выражению агрессии, которым может являться такой юмор. Кроме того, юмор позволяет самому терапевту легче справляться с той тяжелой враждебностью, объектом которой он становится как терапевт параноидной личности.
Эти рекомендации выполнимы как в психоаналитическом, так и в гуманистическом подходе. Методы бихевиоральной терапии, включенные в этот процесс, позволят облегчить течение автоматических параноидальных мыслей и убеждений и сделать отношения параноида менее разрушительными для их партнеров, а значит – более удовлетворяющими для самих параноидов.
Специфического медикаментозного лечения параноидного расстройства личности не существует. Нарастающая агрессивность может быть остановлена нейролептиками.
Самопомощь человека с параноидным расстройством эффективна, если сосредоточена на идентичных терапии задачах, которые касаются расширения самоосознавания, регуляции агрессивного поведения и коррекции негативистских мыслей и установок.
Мазохизм – синоним страдания, мазохистическая структура личности – это человек, который всегда страдает и строит свою жизнь и удовлетворение своих потребностей через такое страдание. Мазохисты получаются из детей, которые, как и депрессивные, переживали в детстве слишком ранние и слишком тяжелые потери, несли слишком большую ответственность, переживали травмы, но рядом с которыми оказывались человек или люди, способные заметить это страдание. Это присутствие оказывает важное влияние на личностную динамику: депрессивный будет жить, считая, что он никому не нужен, а мазохистичный будет уверен, что если он будет страдать достаточно сильно, и жаловаться на это достаточно громко, и если его жизнь будет достаточно плохой – то кто-то придет и избавит его от одиночества, поскольку он это заслужил. Конечно, такая динамика не указывает на вред другого человека рядом со страдающим ребенком. Мазохист формируется тогда, когда на него обращают внимание
Для мазохистской личности требуется садист, то есть тот, кто будет приносить страдания. Этого садиста можно выбрать или создать. Глобально у мазохиста есть три большие темы для страданий: его тело, его партнер и его дети. Мазохист неумышленно, бессознательно вредит своему здоровью, создавая реальные боли и заболевания. Например, он перерабатывает, не заботясь о своем сне и отдыхе, и получает проблемы с давлением и сердцем, или ест низкокачественную еду, провоцируя развитие у себя проблем с желудком и кишечником, зарабатывает себе диабет, получает травмы, теряет зрение и слух, заболевает раком и не лечит его и так далее. Интересно, что такие проблемы мазохиста со здоровьем никогда не бывают связанными с удовольствием: он не получает травмы, прыгая с парашютом или занимаясь ярким сексом с новым партнером, он всегда страдает, всегда терпит жуткие условия, превозмогает трудности ради других, он всегда герой. Сорвать спину на садовых работах, особенно если никто не приехал помогать и мазохист решил сам вскопать поле, а не нанимать рабочих или не дождаться помощи, – обычное дело. Сломать ногу на лестнице в гололед, выйдя на поиски выпившего мужа, – тоже. Посадить себе сердце, ночи напролет простаивая у окна, притом что с утра на работу, в ожидании сына, который ушел на свидание, – тоже частая история.
Такой же героизм будет присутствовать в отношениях мазохистической личности со своим партнером или детьми. Муж или жена мазохиста – это действительно проблемные, токсичные люди, почти всегда зависимые, почти всегда нездоровые психически, требующие жертвенного внимания мазохиста, поскольку без него буквально умрут. Этот муж или сын становятся вечной причиной жалоб и самооправданий мазохиста и бесконечным припевом «да, но…» в диалогах с окружающими, которые чувствительны к жалости и действительно пытаются помочь. «Давай я познакомлю тебя со своим другом» – «ой, да куда мне, я так растолстела после родов». «Пойдем со мной в спортзал» – «да как я пойду, знаешь, сколько я работаю, у меня совершенно нет сил, кроме меня же никто не зарабатывает». «Уходи от него» – «да как он без меня». «Сходи к психологу» – «да я была, мне не помогает». «Давай я помогу тебе найти новую работу» – «у меня нет одежды для собеседования», «я боюсь», «я растеряла всю квалификацию», «меня не возьмут», «если бы сын не болел», «если бы муж не пил», и так далее и тому подобное.