Сохранение прежнего уровня нагрузки, отрицание необходимости изменений, неприятие помощи также способствуют тому, что депрессия нарастает, а не снижается. Изоляция себя от людей тоже не пойдет на пользу – социальные контакты должны стать выборочными, а не прекратиться вообще. Отказ от обращения за дружеской поддержкой и профессиональной помощью усугубляет депрессию.
Однако здесь стоит сказать о специфическом влиянии окружения на течение депрессии и на принимаемые решения. Если в близком кругу человека нет людей, переживших или переживающих депрессивные эпизоды, то, скорее всего, друзья и члены семьи будут демонстрировать растерянность, страх и наивные идеи вроде «тебе нужно хобби» или «ты же не псих, чтобы пить таблетки». Неспособность близких разговаривать о происходящем является, к сожалению, нормой, связанной с низким уровнем информированности. В токсичных отношениях депрессия и попытки ее лечения усиливают обвинения со стороны партнера. Все это сильно осложняет собственную растерянность и страх, является антитерапевтичным и лишает человека возможности опереться на других людей в тяжелый период своей жизни.
Поддержку и помощь можно получить от людей со сходным депрессивным опытом.
Глава 3. Тревога. Тревожные расстройства
В этой главе описаны разница между нормальной и патологической тревогой, причины и симптомы патологической тревоги, рассмотрены генерализованное тревожное расстройство, фобические проявления, панические атаки, обсессии и компульсии, самоповреждения, проявления сепарационной тревоги и феномен психических убежищ. Рассмотрен тревожный тип привязанности, его формирование и проявления. Дано описание комплексной медицинской, психотерапевтической и самопомощи при тревожных расстройствах.
Каждый человек знаком с чувством тревоги. У нее много физических симптомов, которые трудно не заметить: нарушения сердцебиения и дыхания, двигательная расторможенность, когда трудно усидеть на месте, чувство неясной надвигающейся угрозы, сильное беспокойство, предчувствие беды и опасности.
Этот неприятный комплекс признаков в норме приходит и уходит в четкой связи с происходящими событиями, например выездом на сложную дорогу или публичным выступлением. Тревога, имеющая основание в объективной реальности, не вырастает до уровня нарушения деятельности: даже тревожась, мы все равно садимся за руль или выходим на сцену. При такой тревоге у нас есть возможность как-то воздействовать на действительность, чтобы ее изменить в направлении уменьшения риска (например – мы готовимся к выступлению или продумываем подробный план путешествия, берем с собой аптечку, запаску, дополнительное зарядное устройство). При обоснованной тревоге мы можем воспользоваться личными способностями к контейнированию и самоподдержке, приободрив себя и обратив внимание на свои сильные стороны.
Если интенсивность тревоги выходит за рамки сохранения функциональности, если она не просто создает неудобства, но напрямую мешает продолжать или начинать деятельность, если ее источник неясен или лежит не в объективной реальности, если самоподдержка и изменение обстоятельств не помогают – то можно говорить о тревожных расстройствах.
Природа тревожных расстройств
Природа тревожных расстройств лежит вне логики «стимул – реакция», хотя на первый взгляд иррациональная тревога выглядит именно как отклик чрезмерно чувствительного человека на чрезмерно угрожающую среду. Однако такая восприимчивость формируется во вполне определенном поле, без которого реакции человека останутся в рамках более-менее нормальных. Это поле можно описать как серьезное сдерживание чувств и проявлений: в отличие от депрессии, при которой человек направляет собственные агрессивные импульсы на самого себя, тревожный подавляет свои переживания и останавливает себя от реализации их как вовне, как и вовнутрь.
Среда такого человека рано сообщает ему, что есть хорошие и плохие чувства, хорошие и плохие желания. Например, быть добрым – хорошо, чувствовать злость – плохо. Ухаживать за маленьким братом – хорошо, испытывать к нему зависть и ревность – плохо. Оставить маму в покое – хорошо, требовать ее внимания – плохо.
Такие запреты ни в коем случае не избавляют человека от неугодных его окружению переживаний, но учат подавлять их при помощи вытеснения, обесценивания, рационализаций и проекций. Если поступать с чувствами таким образом, то внутри психики образуется избыток возбуждения, притом что его содержание человеку не ясно, поскольку это «плохое» содержание, от которого человек отказывается. Именно эта энергия превращается в тревогу: если меня что-то расстроило, а расстраиваться мне нельзя, потому что тогда расстроится мама, – то я не узнаю о том, что я расстроился, а буду вместо этого чувствовать тревогу. Тревожные дети – всегда такие дети, а потом такие взрослые, которые делят себя на хорошие и плохие части. У них нет возможности как-то поступить с теми чувствами и желаниями, которые они считают плохими, поскольку эти чувства и желания даже не осознаются. Возбуждение, которое могло бы стать творческим актом, эмоциональным выплеском, ссорой или признанием в любви, превращается во внутренний конфликт и выражается в телесных и эмоциональных симптомах тревоги.
Эта тревога принимает со временем устойчивые формы фобий, панических атак, обсессий и компульсий, а также общей устойчивой нервозности и приступов тяжелой тревоги на привычные темы (генерализованное тревожное расстройство).
Те взрослые, у которых нет детских причин для формирования таких феноменов, тем не менее рискуют развить тревожные расстройства в отношениях, подавляющих личность, – будь то рабочие или личные связи.
Генерализованное тревожное расстройство
Устойчивое общее ощущение тревожности с приступами еще более тяжелой тревоги называется генерализованным тревожным расстройством (ГТР). При нем у человека часто или постоянно выражены телесные и эмоциональные симптомы тревоги: учащенное сердцебиение, сбивчивое дыхание, ощущение нехватки воздуха, покраснение лица, потливость, одышка, моторное возбуждение, а также самые разнообразные беспокойства. Обычно тревога развивается по одному или нескольким привычным направлениям, темами которых могут быть секс, деньги, возможная война, работа и рабочие трудности, здоровье близких, собственное здоровье, отношения и так далее. Для каждого страдающего тревожным расстройством такой набор стереотипных волнений будет свой, и одна и та же тема будет актуализироваться снова и снова каждый раз, когда для этого будут основания.
Такими основаниями являются не столько внешние события, сколько события внутренние. Когда разворачивается внутренний конфликт, когда естественная внутренняя жизнь в виде чувств и желаний остановлена запретами – то появляется тревога, которая обретает свою стереотипную форму.
При этом нельзя сказать, что такие переживания совершенно отделены от реальности. Они могут соответствовать контексту, поэтому выглядят реалистично, но подпитана такая тревога все же не актуальной темой, а внутренней остановкой. Например – Альбина, которая испытывает страшные приступы тревоги каждый раз, когда муж отказывает ей в сексе. После такого отказа она не может спать из-за сердцебиения и двигательного беспокойства, ходит по квартире, мучаясь мыслями о том, что нужно разводиться, так жить нельзя, она молодая женщина, но как же страшно уходить и что будет дальше с ней и дочкой. Примечательно, что ходит она тихо и мужа старается не будить: ему утром на работу, а он уже ее не хочет, что же будет, если она еще и помешает его сну?
В тревогу превращаются ее остановленные гнев и обида: испуганная происходящим, Альбина не позволяет себе задавать прямые вопросы или высказывать требования, ожидая за них отвержения и наказания. Ей уже в достаточной степени больно от отказов, чтобы она решилась на выяснение отношений. Поэтому муж спит, а она находится в приступе тревоги. Чем дольше она будет сдерживать страх и ярость внутри себя – тем больше будет таких вспышек и тем меньше они будут привязаны к конкретному событию, расползаясь по всей ее жизни и ухудшая ее качество.