– Так ты принимаешь моё предложение, Гафорд? Я знаю, что мальчик рассказал тебе обо всём. Помоги мне вернуть утраченную часть, а я в долгу не останусь.

Воин в каменной броне замер, задумываясь:

– Что будет с парнем?

– Не всё ли равно, что с ним станется? Более того, он самовольно не выпил то зелье, что отдал ему алхимик за твой счёт.

– Вечно молодёжь все делает по-своему. – покачал головой каменный силуэт. – Говоришь им как лучше, а они…

– ДОВОЛЬНО!

Нуран взревел и копья над его головой обратились чёрными столбами, устремляясь в противников.

Огненные очи его запылали с утроенной силой, превращаясь в тёмно-алые дыры, притягивающие взгляд, а пламя перекинулось с головы на плечи, шаг за шагом окутывая всё тело воина.

– НАГОВОРИТЕСЬ В ПОСМЕРТИИ, КОГДА Я ПОГЛОЩУ ВАС ОБОИХ!

Гафорд в мгновение ока воздвиг каменную стену, но этого не хватило, чтобы сдержать сразу четыре пылающих копья, и тёмно-серая каменная фигура кубарем покатилась, оставляя на земле части своей «брони».

Гинард, в свою очередь, сорвался с места, уклоняясь от приближающийся снарядов и попутно наращивая древесную броню, создавая вокруг ног зелёный кокон, сотней лиан соединённый с землёй. С невероятной скоростью они зашевелились, перенося хозяина как можно дальше от взрывов.

– Хотел сразиться вблизи?! – прокричал заключенный в теле юноши Повелитель. – Я исполню твоё желание!

Пронесясь мимо погружающегося в землю Гафорда, древесный паук направился прочь от Нурана, широкой дугой уходя из-под пылающих снарядов, один за другим создаваемых объятым пламенем воином. Левая рука Гинарда превратилась в нечто, напоминающее длинный лук с тончайшей, изумрудной тетивой.

Земля зашевелилась и на свет вылезли древесные корни, сплетаясь друг с другом и обращаясь человекоподобными силуэтами.

И были их сотни.

– Можешь сразиться с ними!

Сплетённые из корней марионетки бросились на объятую пламенем фигуру. Большинство ещё на подходе обращались в пепел от изливающего огонь копья, но некоторым из них удавалось достать горящего щитоносца. Они обхватывали Нурана, стараясь обездвижить, оплести, заставить хоть на мгновение остановиться.

Между тем Гинард остановился в сотне метров от огненного человека, сжимая зубы от ноющей боли в теле. Чуть прикрыв глаза, Повелитель зашептал слова древнего наречия, начиная втягивать в себя энергию. Всю накопленную прорву духов он концентрировал в ладони правой руки, мало-помалу создавая изумрудную стрелу, как создавал свои копья Нуран. Только древесному господину это давалось с куда большим трудом:

– Ор, Ишай, Гунар, Инуриал… – шептал Гинард, не отрывая взгляда он зарождающегося изумрудного силуэта.

Нуран сделал широкий взмах копьём, превращая в пепел не меньше десятка древесных чучел и обращая взор в сторону Гинарда, аура которого буквально пылала сконцентрированной духовной мощью.