— Да быть такого не может. — Хочу подняться. От резкого движения кружится голова, и я едва не падаю.

Богдан вовремя успевает поймать.

— Юлиана, тебе не стоит так резво вставать.

Между нами тонкая преграда из ночной сорочки, которая совершенно не спасает. Я чувствую тепло мужского тела и слышу стук его сердца. Голова кружится то ли от слабости, то ли от его близости.

— Я хотела взять телефон… — шепчу еле слышно. — Там, на тумбе.

— Я знаю. Я бы принес его. — Мужской голос звучит приглушенно и пробирает до мурашек, но Богдан не спешит отпускать меня.

— Я… Я в порядке. Спасибо…

— Юлиана, — шепчет и утыкается в мои волосы.

— Богдан, нет. — Упираюсь руками. Я даже не представляю, как от меня сейчас пахнет, но явно не розами. — Я… Я тоже писала ему, но также не получила ни одного ответа. А потом перестала…

Наконец, Богдан отстраняется, но все равно смотрит мне в глаза. Настенное бра, которое я включила, когда проснулась, не дает много света. Лицо Богдана в тени, но я чувствую, как он хмурится.

— Ты мне не веришь?

— Верю, — отвечает, но при этом хмурится еще больше.

— Мне нужно умыться.

— Проводить?

— Нет. Я в порядке.

— Юлиана, я могу кое-что проверить в твоем телефоне?

— Да. На нем не стоит пароль, — отвечаю прежде, чем успеваю подумать, и даже не проверив входящие.

Добираюсь до ванной и сама пугаюсь своего отражения в зеркале. Лицо, шея, грудь, руки — все покрыто сыпью. Включаю воду и осторожно умываюсь. Стараюсь не смотреть на обезображенное лицо. Сейчас я похожа на жабу, и показываться в таком виде совершенно не хочется. Только выбора у меня никакого нет, и я выхожу из ванной.

Богдан разговаривает по телефону, и до меня долетает обрывок его разговора:

— Не знаю, Паш. Это вряд ли. Почему? Да потому что Юлиана уехала раньше. Вот почему! Не успела бы Дарья добраться до ее телефона. Нет, Паш, никакого черного списка у Юлианы нет… Да помню я, что и у отца ее номер тоже открыт… Посмотри еще раз. Так! Нет! Давай, я сейчас тебя наберу с номера Юлианы… Все. Отбой. Сейчас перезвоню…