– А о чем?
– О Джанет.
– А-а-а, – произнес старик, скорее впитывая услышанное, чем соглашаясь с ним.
– Ты помнишь Джанет? – настаивала его дочь.
Джим уставился в пол и через какое-то время покачал головой:
– Она что, твоя подружка?
Люси подошла к мужчине, стараясь поймать его взгляд, чтобы понять, насколько искренни его ответы.
– Папа, кто у нас сейчас премьер-министр? – спросила она.
Глаза Блэка блестели от света, который падал на них, отражаясь от оконных стекол. Наконец он опустил их.
– Премьер-министр, – повторял он про себя снова и снова. – Я не… не могу… не знаю…
Наконец старик сел на край кровати, опустив руки вдоль туловища и не вытирая бегущих по щекам слез. Затем с удивлением посмотрел на дочь:
– А где Люси?
Внизу раздался звонок в дверь.
– Снимай свою пижаму. Я вернусь через минуту, – сказала ему девушка.
Она спустилась по лестнице и открыла дверь, ожидая увидеть Дермота с сообщением о том, что он закончил. Но на пороге стояла Сара Кинг.
– Я все обдумала, – сказала сиделка. – И пришла работать.
Глава 41
Утренний час пик сошел на нет, и на шоссе, ведущем в Страбан, было не так много машин. Люси позвонила Флемингу и сообщила, что состояние ее отца резко изменилось в худшую сторону, поэтому ей надо искать для него специализированный приют. Инспектор разрешил ей заниматься поисками столько, сколько потребуется. Никто из них не вспомнил вчерашний разговор в офисе Трэверса.
Мисс Блэк подумала, что если быть до конца честной с самой собой, то быстрое угасание ее отца принесло ей только облегчение. Даже если он сам перестал вспоминать о Джанет, девушка не могла забыть всего того, что ей удалось узнать, и того, что ей рассказала сама женщина. И все-таки сейчас она сдавала отца в приют, потому что это было необходимо ему по состоянию здоровья, а не из-за того, что ей было невыносимо жить с ним в одном доме. Сержант подумала, стоит ли рассказать начальнику, что в действительности совершил Джим Блэк – ведь, в конце концов, Джанет на тот момент была несовершеннолетней…
Но если состояние ее отца сегодня утром хоть о чем-то говорило, то подобное заявление будет совершенно бесполезным. До суда это дело никогда не дойдет, а сам старик, скорее всего, так и не поймет, что с ним происходит. Ну, и какому правосудию это все послужит? Сержант почти смогла убедить себя, что права в этих своих умозаключениях.