— Не серьезней, чем у вас с Данириэлем — это от нервов, — хмыкнул Витольд, освобождая меня из своих объятий, — для него по пещерам лазать — и то подвиг, а тут — обвал. Через пару минут оклемается.

Я подсела к Перворожденному. Он уже более-менее ровно дышал, даже открыл глаза, грустно фокусируя взгляд на сырых бесцветных стенах подземелья. Потом пошевелился, покрутил головой и простонал:

— О боги, ну когда же это закончится?!

Я погладила его по щеке.

— Скоро, милый, скоро. Вот только надерем задницу этому вашему Гаронду, и всё. А дальше все хорошо будет. Потерпишь?

Он улыбнулся.

— Джен, я обещаю больше не падать в обмороки ни под каким предлогом, — досадуя на себя, горячо заговорил эльф.

Мы с Витольдом рассмеялись. Эльстан сконфуженно фыркнул, передернул плечами и, опираясь на стену, поднялся. Руки у него еще слегка подрагивали, но он уже, практически, пришел в себя, причем, надо сказать, в рекордно короткие сроки.

— Я готов, — выпрямился он, вздернув подбородок, — мы уже можем идти дальше? Или… — он обвел взглядом всех присутствующих, догадываясь, что несколько выпал из контекста, — что-то случилось? Я что-то пропустил?

— Ровным счетом, ничего, — за всех ответил Дани, присоединяясь к отряду. — Если у всех, — едва заметно выделил он, — все в порядке, тогда — идем, — сказав свое веское слово, он одним движением подхватил свой мешок и молча двинулся вперед.

Я скрипнула зубами. Витольд усмехнулся, покачав головой. Эльстан непонимающе захлопал ресницами, но весьма благоразумно ничего спрашивать не стал, видимо, посчитав неприличным вмешиваться в чужие личные дела, что поистине недостойно настоящего эльфа.

А Дани молчал. Причем, уже весьма продолжительное время. Я, честно говоря, даже растерялась, совершенно не ожидая, что наш эталон оптимизма так всерьез и надолго обидится, до этого момента я считала его довольно отходчивым, тем более, что и обижать его не собиралась вовсе.

В конце концов, мне все это надоело. Я прибавила шаг, поравнялась с ним, нарушая его гордое одиночество. Он нервно дернул плечом и попытался пойти быстрее, но я ухватила его за пояс.

— А ну, стой, — голосом, не терпящим возражений, скомандовала я, — я к тебе мириться пришла, а не в догонялки играть.

Дани засопел.

— Джен, — спокойным, но убийственно холодным тономзаговорил он, — не нужно… все в порядке.

Резким движением я развернула его к себе. Он, не ожидая такого «физического вмешательства», широко распахнул глаза.

— Дани, твою мать, а ну быстро прекратил выеживаться! — рявкнула я. — Да, признаюсь, я была не права, да, сорвалась, психанула, и тебе досталось под горячую руку — в конце концов, сам бы мог это давно понять, вместо того, чтобы цирк устраивать!

Меня, кажется, понесло. Он вспыхнул, его глаза нехорошо сверкнули, он хотел что-то ответить, но я, не отпуская его ремня, резко толкнула не в меру разозлившегося эльфа, прижав к стене. Может, в другое время, он бы как-то и отреагировал, но сейчас, видимо, просто офонарел от такого натиска, поскольку никакого сопротивления не оказывал.

— А теперь слушай меня, — угрожающе прошипела я в его остроконечное ухо, почти бордовое от возмущения. — Я — не подарок. Могу в сердцах ляпнуть, не подумав. А извиняться не люблю. Но уж если собралась, то по чесноку, ошибку признаю, но в реверансах раскланиваться не буду, не надейся. Хочешь ходить дуться — ходи, как дурак. Сам напросился. Только и отношение к тебе будет — соответственное. Мысль моя понятна?