На меня устремились сочувственные и беспокойные взгляды: логично было предположить, что новый эксперимент опять выйдет боком, особенно мне, поскольку я взяла ответственность за его организацию. Я не дала себе времени пугаться и собираться с духом, а сразу помчалась навстречу неизвестности.

Товарищ Бродов находился в комнате один. Он сидел не за столом, а на дощатом настиле, заменявшем кровать. Спиной наш руководитель расслабленно прислонился к стене. Сразу ясно: беседа намечена долгая. Памятуя утренний разговор, я на всякий случай осведомилась:

— Николай Иванович, как вы?

— Всё хорошо. Садись!

Он указал на другой край того же настила. Я заёрзала, стараясь устроиться бочком на краешке, так чтобы оказаться лицом к руководителю. Настил был для меня высоковат, ноги болтались.

— Залезай с ногами, — скомандовал Николай Иванович.

Определённо, меня вызвали не для того, чтобы отчитать.

Товарищ Бродов не торопился начать беседу. Ждал, когда я устроюсь. А мне хотелось вернуться к утреннему разговору и ещё кое-что уточнить.

— Николай Иванович, я, кажется, знаю, что с вами произошло… ну, когда мы ночью работали. Можно быстро скажу?

— Можно. Не торопись. Что же, ты думаешь?

— Когда работаешь осознанно, то проводишь энергию сквозь себя, оттуда. — Я качнула подбородком вверх, чтобы не разводить долгих рассуждений об источнике энергии. — А если включаешься неосознанно, то можно случайно начать отдавать свою энергию, потому что нам так привычнее. Тогда и чувствуешь, будто из тебя по кусочку вынимают.

Товарищ Бродов слушал молча, не давая понять, как относится к моим словам.

— А ещё, когда работа окончена, надо прикрыть все потоки, иначе энергия дальше утекает бесконтрольно. Мы — тренированные, прикрываемся автоматически, даже если кто заснёт во время работы. А вы же не знали, что включились. Сеанс закончился, и энергия стала уходить. Так любому худо станет. Вот.

К моему изумлению, Николай Иванович спокойно ответил:

— Я пришёл к тем же выводам.

Откуда ж ему знать?! Товарищ Бродов так внимательно наблюдал за моей реакцией, что я быстро пришла в себя. Между прочим, он руководит всеми исследованиями и всей учёбой. Отчего же ему не иметь теоретической подготовки, значительно превосходящей мои скромные знания? Мне стало неловко, что я так глупо перед ним распиналась.

— А ну-ка, посмотри, как сейчас: хорошо ли прикрыто? — предложил Николай Иванович.

Я пригляделась. Не придерёшься! То есть понятно, что сердце у него совсем не новенькое, и энергетика тут не может выглядеть идеально. Но никаких лишних утечек энергии не наблюдалось.

— Вас что, Игорь закрыл? — выпалила я с любопытством.

Я же знала, что девчонки ничего подобного не делали: мы всё утро провели вместе. Неужели Игорёк опять всё раньше всех сообразил и исправил наши огрехи?