— Будет любопытно сравнить две биографии и посмотреть, не пересекаются ли пути-дорожки обеих жертв. Это бы нам позволило…
В это мгновение зазвонил сотовый суперинтенданта, и он, попросив разрешения, ответил немедля.
— Слушаю, — произнес он буднично и тут же напрягся. Почти по стойке смирно. — Да, это я, sir. — И тут его лицо стало вытягиваться, а глаза — округляться. — Что-о-о? Где? Этим утром? Но как же это… Как такое возможно? — Снова пауза. — Немедленно? Но они же только что приехали, sir! — Хорошо. До скорого, sir! Благодарю, sir, — закончил он, почти что козырнув.
Ирландец отключил мобильник и повернулся к собеседникам, которые вместо румянца на щеках увидели странную бледность, как будто господину инспектору минуту тому явился призрак. Он посмотрел на гостей, не скрывая волнения.
— Он снова дал знать о себе.
— Кто?
—
Валентина и Томаш подпрыгнули на своих стульях.
— Еще кто-то погиб?
О’Лири кивнул головой.
— В Болгарии.
Его собеседники разинули рты, пораженные известием.
— Где-е?
Суперинтендант показал на телефон, где, по его разумению, пребывало высочайшее начальство.
— Вас там хотят видеть как можно скорее.
XXIV
Тончайшая вуаль, сотканная из белесой дымки, покрывала город, придавая ему рождественский вид. Заснеженные вершины Витоша — вулкана, уснувшего неподалеку, выглядят часовыми в белых шапках, расставленных для охраны этого былинного покоя.
Первыми признаками того, что он близок к цели, стали для Сикариуса блоки жилых многоэтажных домов советского типа, роившихся на окраине среди серо-зеленых пятен скверов и парков. Эта картина вызывала в целом ощущение какой-то недоделанности — как будто взяли и загубили хорошую идею. Указатели на кириллице уже твердили, что он въехал в
— Я в Софии.
Абонент, похоже, ждал звонка не без волнения.