— Полагаю, это — история прелюбодейки, — сказала Валентина, не задумываясь. — Моя бабушка мне много раз ее пересказывала. Это был ее любимый эпизод. Не сомневаюсь, вы хорошо знаете, в чем там дело, да?

— Да кто же этого не знает? Если исключить повествования о рождении и распятии Иисуса, то эту историю можно считать самой известной, — он облокотился на стул, словно готовился к началу спектакля. — Но все-таки скажите: что вам известно об истории прелюбодейки?

Эта просьба еще раз привела итальянку в замешательство.

— Знаю то, что, думаю, всем известно, — сказала она. — Согласно иудейскому закону прелюбодеев надлежало побить камнями до смерти, так ведь? И вот однажды фарисеи подвели к Иисусу женщину, уличенную в прелюбодеянии. Они хотели проверить, чтит ли Иисус Закон Божий. Они напомнили ему, что Закон, данный Богом Моисею, предусматривал побитие прелюбодейки камнями…

— Так говорится в Библии, — прервал ее Томаш. — В третьей Книге Моисея Левит, 20:10, говорит Бог Моисею: «Если кто будет прелюбодействовать с женой замужнею, если кто будет прелюбодействовать с женою ближнего своего, — да будут преданы смерти и прелюбодей и прелюбодейка».

— Ну, да, — согласилась Валентина. — Фарисеи, разумеется, знали об этом Законе Божием, но намеревались прежде узнать, что же скажет Иисус по этому поводу. Должны ли побить ее камнями до смерти, как того требовал закон, или простить, как проповедовал сам Иисус? Этот вопрос представлял собой ловушку, потому что, если бы он посоветовал побитие камнями, то это бы противоречило всему, чему он сам учил, в частности любви и прощению. Но если бы он ее освободил, нарушил бы Закон Бога. Что делать?

— Любой знает ответ на эту дилемму, — улыбнулся историк. — Не поднимая головы и чертя что-то на песке, сказал им Иисус, чтобы первым бросил камень тот, кто никогда не грешил. Фарисеи оказались в затруднении, ибо у любого из них были, естественно, какие-то грехи, пусть даже незначительные, и им пришлось уйти, оставив прелюбодейку и Иисуса. Когда же они остались одни, Иисус и ей велел уходить, сказав: «Иди и впредь не греши».

Глаза Валентины блестели.

— Вы не находите это замечательным? — спросила она. — Одним махом Иисус сделал невозможным применение жестокого Закона, не отменяя его. Правда, гениально?

— Красивейшая история, — согласился Томаш. — Тут тебе и драма, и конфликт, и трагедия, а в кульминационный момент, когда напряжение достигает апогея и кажется, что все пропало: прелюбодейка обречена на смерть через побитие камнями, а Иисус — на издевательства фарисеев, нам предлагается на редкость чудесное решение, полное человечности, сострадания, прощения и любви. Достаточно услышать эту дивную историю, чтобы осознать величие Иисуса и его постулатов. — Историк скривился и поднял палец, прерывая этот обильный словесный поток. — Есть только одна проблема.

— Проблема? Какая проблема?

Томаш облокотился на стол, подперев подбородок, и внимательнейшим образом смотрел на собеседницу.

— Этого никогда не было.

— Как так?!

Историк вздохнул.

— История прелюбодейки, дорогая моя, выдумана.