– Разумеется, Ваше Высочество. Я уповаю на вашу разумность. Уверен, вы не станете совершать опрометчивых поступков или давать необдуманных обещаний.

«Поздно, Бериот, поздно», – подумала она, а сама сказала:

– Все, что нам требуется, – немного времени и доверия друг к другу.

В то утро, навсегда изменившее жизнь многих в Орделионе, Омарейл проснулась раньше обычного. Она почти привыкла видеть поутру новый синий балдахин и потолок с хрустальной люстрой. Все, что еще месяц назад казалось необычным, сейчас превратилось в рутину.

Принцесса завтракала с родителями в их любимой столовой с огромными окнами в пол, когда вошла Сова. Та выглядела встревоженной, лицо бледнее обычного, глаза – покрасневшие.

– Что случилось, Совалия? – осторожно спросила Королева, откладывая приборы.

Еда застряла у Омарейл в горле. Сова, издав всхлип, подошла к Королеве и протянула листок.

– О, Луна и Солнце! – воскликнула та.

– Это юноша, который был в Раух-зале в день свадьбы, – пояснила Сова, поворачиваясь к принцессе. – Когда ваш друг и помощник представился, что-то во мне перевернулось. «Норт» – так я хотела назвать своего сына, которого потеряла при родах.

Госпожа Дольвейн взглянула на королевскую чету, и те сочувственно склонили головы: им история была прекрасно известна.

– И тогда я попросила моих людей разузнать об этом Норте Даррите больше. Оказалось, что он был подброшен женщине, которая воспитала его, ровно в день рождения – и, как я думала, смерти – моего мальчика. Возможно ли такое совпадение? Мое сердце было не на месте, я нашла родопомощницу и попыталась поговорить с ней. Та на последнем издыхании лежала больная, родные сказали, что ей осталось лишь несколько дней. При встрече она ничего мне не сказала, а назавтра покинула этот мир и отправилась к звездам. Сегодня же ее родственница передала послание, оставленное для меня.

Король, державший письмо в своих руках, неверяще качал головой:

– Совалия… мальчик выжил…

Госпожа Дольвейн прижала ладони к лицу. Ее колотила дрожь. Омарейл невольно восхитилась игрой. Шторм могла бы поучиться у этой женщины.

– Норт Даррит, принцесса, – Сова повернулась к Омарейл, – Норт Даррит, который помогал вам в вашем непростом путешествии, – мой сын.

– Ох, Совалия… – сочувственно выдохнула Королева.

Принцесса понимала, что должна была как-то отреагировать, но ей было противно участвовать в этом представлении.

– В это трудно поверить, – выдавила она и стремительно покинула столовую, надеясь, что ее реакцию спишут на потрясение.

Новость об утерянном и вновь обретенном ребенке Совы взволновала весь Орделион, а уже к вечеру статья об этом появилась в «Освещении». Там пока не назывались имена, но первый шаг был сделан. И все, о чем могла думать принцесса: видел ли Норт первую полосу газеты?

Омарейл предпочла провести день в своих комнатах, не в силах наблюдать за спектаклем, который разыгрывала Сова, обманывая всех, кто был дорог принцессе. Правда, совсем укрыться от этого не удалось: и родители, и Севастьяна, желая обсудить шокирующие вести, всячески пытались вызвать принцессу на разговор. К счастью, заметив отсутствие всякого энтузиазма с ее стороны, они теряли интерес и искали более словоохотливого собеседника.