– Вы смелее, чем я всегда о вас думал, Ваше Высочество.

– Мне льстит, что из всех черт характера вы выделили именно смелость, – отозвалась она. – Мои поступки могли навести и на другие выводы.

– Я в ваших действиях вижу больше пользы, чем вреда.

Омарейл подумала, что, с точки зрения господина Боргейна, принцесса покинула башню уже после того, как Сова сделала свое второе предсказание, якобы дающее свободу. Возможно, поэтому и преступление ее не казалось ему таким шокирующим. Принцесса предпочла не опровергать это, хотя и испытывала стыд.

Джан Дженна, наблюдая, как принцесса общается с другими Патерами, все пытался вспомнить, почему лицо ее казалось ему знакомым, – это было написано на его собственном. И Омарейл могла точно назвать момент, когда его наконец озарило. Он дождался возможности начать разговор и довольно произнес:

– Блестящая партия, Ваше Высочество. Тонко разыграно.

Она слегка наклонила голову.

– Должна поблагодарить вас за то, что оказались человеком слова, – негромко проговорила она, чтобы никто не услышал ее ответа.

Омарейл ощутила, как напряжение начало отпускать Патера Агры. Он перекинул свои длинные огненно-рыжие волосы за спину и, обаятельно улыбнувшись, многозначительно сказал:

– Надеюсь, и вы – человек чести.

– Если вы о том, что я могла бы рассказать кому-то, как кто-то делал что-то противозаконное, то не беспокойтесь. Ведь мне бы тогда пришлось рассказать и о том, как я это узнала. А это совсем не в моих интересах.

Улыбка Дженны стала еще шире.

– Приятно знать, что вы это понимаете.

– И мне также известно, что есть господа, желающие избавить ваш город от беззакония, – добавила она. – Вот о чем я подумала в связи с этим: я дочь своего отца и поддерживаю его и Великий Иетихон, и любой закон, принятый в Ордоре.

Дженна нетерпеливо кивнул.

– Поэтому не стану покрывать преступные деяния.

Он прищурился, не понимая: ведь только что она сказала другое.

– Но, на мой взгляд, – продолжила принцесса, – карточная игра – слишком безобидное занятие, чтобы делать из него такую большую проблему.

– Как бы мне ни нравились качели, на которых вы меня раскачиваете, Ваше Высочество, молю: к сути!

Омарейл улыбнулась и прошептала: