В подтопленном трюме «Денницы» сорок восьмой Муса в отчаянии разразился бранью. Накренившаяся яхта медленно тонула в море. Полыхали огни, безумолчно ревели сирены.
Фират ждал на сиденье гидроцикла позади одного из Сынов.
В другом конце ангара команда освободила четырехместный батискаф. Двигатели субмарины завелись, и судно, дав задний ход, пошло к послу. Тем временем в корме открылся люк, направленный в противоположную от берега сторону. Уже слышался шум винтов приближающихся военных кораблей, над головой то и дело проносился самолет. Подбитую яхту могли захватить с минуты на минуту.
«Меня тут быть не должно», – сказал себе Фират.
Надо было последовать примеру сенатора Каргилла, который покинул яхту еще у Гибралтарского пролива. Отбыл на саммит ЕС, лично заниматься неким вопросом государственной важности. Тогда Каргилл негодовал, жалуясь, что ему не судьба отправиться на юг и встретиться с ударной группой.
Однако же вовремя эта сволочь убралась.
«Или Бог сенатора благоволит ему больше, чем Аллах – мне?»
Когда сенатор улетал, Фират только порадовался. Руки у него были развязаны, и «Денница» резво пошла вдоль марокканского побережья. Фират планировал встретиться с командой Нехир – или на худой конец получить от нее последние данные, – когда прибыл с закатом в Агадир.
Через люк в корме он смотрел на заходящее солнце и думал: «Я свое слово сдержал».
Однако время шло, а новостей от команды не поступало. Беспокойство сменилось подозрением, и Фират приказал капитану на полной скорости идти на север.
Инстинкты не обманули, а вот со временем он не угадал.
«Денница» как раз набирала скорость, когда ее торпедировали. Оставалась последняя надежда на побег.
Батискаф наконец поравнялся с гидроциклом. Фират перебрался на борт и сел в кресло позади двух пилотов, доверенных Сынов.
Наконец люк задраили, и он указал вперед:
– Ходу.
Двигатели взревели, батискаф плавно устремился в открытое море. Когда вода сомкнулась над фонарем кабины, Фират на миг испытал приступ клаустрофобии. Но по мере того, как батискаф уходил глубже, а яркий солнечный свет сменился синими сумерками, он расслабился.
Закрыл глаза.
Он доберется до берега, там его подберут и переправят в безопасное место союзники. И уже потом, в укрытии, он решит, как отомстить.
Впрочем, он не мог отказать себе в удовольствии подумать, чем отплатить Елене Каргилл.