Ноябрь пролетел в приготовлениях к балу, прогулках вдоль берега и визитах в Уитли Холл. Несколько раз девушки наблюдали испытание морского трамвая, который курсировал между брайтонским пирсом и специально построенным пирсом в Роттингдине. Китти даже прошла по нему до конца, считая шаги. Вышло около ста тридцати шагов – на такое расстояние были удалены от береговой линии рельсы железной дороги Магнуса Волка. Сам трамвай представлял собой вагон на четырех стальных ногах высотой с двухэтажный дом, которые опирались на тележки с колесами. Тележки можно было рассмотреть только во время отлива, в остальные часы странное сооружение на паучьих ногах казалось огромной косиножкой, скользящей по воде.

Когда до бала в Уитли Холле оставались считаные дни, Элайза сказала Китти:

– Пришло время познакомить тебя с джентльменом, который привезет тебя на бал. Это сэр Джордж Толбот, выдающийся человек, очень влиятельный и богатый. Он будет здесь с минуты на минуту.

– Он приедет из Брайтона? – спросила Китти слегка рассеянно. Она была увлечена разглядыванием нарядно одетых дам, прогуливающихся взад-вперед по пирсу, который отлично просматривался из окон гостиной.

– Ты знаешь, какой сегодня день?

– Двадцать восьмое ноября.

– Сегодня день пуска «Косиножки». И сэр Джордж достал нам билеты. Мы вместе прокатимся до Брайтона на морском трамвае!

Сердце Китти забилось от радости, а в следующую минуту она увидела подъезжающую к крыльцу карету. Элайза рассказывала о лорде Толботе с таким воодушевлением, что Китти уже приготовилась увидеть статного мужчину с благородной сединой и лицом, сохранившим отпечаток былой красоты. Каково же было ее разочарование, когда в дверях возник сухой сморщенный старичок, лысая макушка которого оказалась на уровне ее глаз. Элайза представила их друг другу и мягко взяла сэра Джорджа под руку.

– Идемте скорее! Вагон уже подъезжает.

На пирсе, перегнувшись через перила, девушки смогли наконец хорошенько рассмотреть невероятное чудо техники. Нижнюю палубу морского трамвая занимал салон с витражными окнами, над которым располагалась открытая палуба с сидячими местами. Как у настоящего морского судна, у «Косиножки» имелись спасательные круги, шлюпка и флаг. Китти прошла в салон следом за старичком и Элайзой. Обе девушки одновременно ахнули: роскошный интерьер украшали фикусы в горшках, пол был устлан ковром, диваны обиты мягкой кожей, с потолка свисала люстра, а из буфета заманчиво пахло булочками с корицей.

– Вы очаровательны, мисс Кэтрин, – произнес лорд Толбот, когда публика расселась по местам и трамвай заскользил по рельсам в сторону Брайтона. – Я бесконечно счастлив познакомиться с лучшей подругой мисс Элизабет. Я встречал вашего батюшку, а вот мистер Калверт, увы, не был мне представлен. Кажется, он предпочитает лондонский высший свет нашему скромному обществу.

Сэр Джордж издал странный кашляющий звук. Китти не сразу сообразила, что он смеется. Она осмелилась взглянуть ему в лицо и с удивлением обнаружила, что волосы, которые должны были расти на голове старичка, по какому-то недоразумению проросли в его носу и ушах. Даже дворецкий в «Белом рифе» выглядел приятнее. Мохнатые брови лорда торчали над близко посаженными глазами, устремленными на сидящих напротив девушек. Китти показалось, что взгляд сэра Джорджа не поднимается выше лифа ее платья. Она даже испугалась, нет ли на нем пятен от джема, и незаметно поправила кружева на груди. Элайза всю дорогу любезно поддерживала беседу, в то время как Китти, совершенно по-детски прижавшись лбом к витражному стеклу, рассматривала берег за спинами стоявших на палубе пассажиров.

К концу получасовой прогулки на «Косиножке» она испытывала смешанное чувство восторга и неловкости из-за присутствия лорда Толбота. Впрочем, терпеть отвратительного старичка оставалось недолго: он привезет ее на бал и представит знакомым, а потом Китти будет танцевать, избавившись от его странных смешков и оценивающих взглядов.

Кэтрин заняла самый лучший номер в «Луксоре», двухкомнатный, с огромным гардеробом для ее платьев и шляпок. Окно спальни выходило во внутренний дворик, а из маленькой гостиной можно было любоваться Сеной. С улицы доносился аромат жареных каштанов – осенью в Париже их продавали повсюду. Китти снова почувствовала себя Эсмеральдой, хотя ее Феб, ее милый Фредерик, был давно уже вычеркнут из ее жизни.

Так получилось, что она видела Фредерика Рипли всего один раз – на осеннем балу в Уитли Холле. Боже, как же она волновалась в тот день! Перкинс впервые затянула ее в корсет, да так, что Китти едва могла дышать. В карете лорда Толбота она дрожала, словно в лихорадке, и пропустила мимо ушей все его наставления. Вначале она думала лишь о том, как бы не поскользнуться на сверкающем паркете. Но только вначале. Фредерик появился, когда румяная, смеющаяся Китти в белом сатиновом платье танцевала третий или четвертый танец, а все треволнения были забыты. Она наслаждалась моментом, опьяненная музыкой и шампанским, и даже не старалась запоминать имена и лица своих кавалеров. Затем Элайза подвела к ней Фредерика и всё в одночасье изменилось: зала исчезла, Китти стояла под сводами парижского собора Нотр-Дам, глядя на невообразимо красивого капитана в мундире пыльно-землистого оттенка. Он протянул ей руку, и она вложила в нее свою ладонь…

После кадрили сердце Китти билось так бешено, что она выскользнула на веранду перевести дух.

Место, где она столько раз пила чай с хозяйкой дома, теперь было не узнать: экзотические цветы превратили помещение в настоящую оранжерею. Разлапистые папоротники норовили ухватить краешек ее платья. Воздух, подогретый и увлажненный, наполнил легкие, и Китти, млея, прислонилась к решетке, увитой каким-то незнакомым ей растением. Она поняла, что любит Фредерика Рипли, как никогда еще никого не любила. И вдруг прямо перед ней возник лорд Толбот.

– Позвольте взглянуть на вашу бальную карточку, мисс Кэтрин. Я обязан следить, чтобы она не пустовала.

– О нет, не беспокойтесь, сэр Джордж. Просто в зале очень душно, и я…

– Быть может, вам следует ослабить шнуровку? – зашептал старый лорд, обхватив Китти руками. Она не успела опомниться, как он обслюнявил ее губы, прижав к себе и стиснув так сильно, что она едва не лишилась чувств. Китти была в смятении. Не зная, как ей следует реагировать, она вывернулась из объятий старичка и бросилась обратно в зал, где гости как ни в чем не бывало танцевали польку.