Девушка вернулась на свое место, выискивая глазами Фредерика. В этот момент как раз подали пирожки с изюмом, и она машинально взяла два, думая о том, не оскорбила ли она сэра Джорджа. Что, если он сейчас вернется и велит вышвырнуть ее вон?

– Мисс Найтли!

Китти вздрогнула и обернулась. Фредерик, улыбаясь, приглашал ее на следующий танец.

– Я всегда думала, что у гвардейцев красные мундиры.

– Мой полк воевал в Индии, я тогда еще не служил, но с тех пор мы носим форму цвета хаки или грязи, если угодно. Красные мундиры слишком приметны, особенно на поле боя.

– А вы бывали в бою?

– Пока не довелось, однако я намерен просить о переводе в Судан под командование генерал-майора Китченера – подавлять восстание махдистов11.

– Ух ты, – пролепетала Китти, трепетно касаясь обшлага мундира, цвет которого придумали для того, чтобы защитить ее Феба от вражеской пули.

В бальной карточке Кэтрин теперь повторялось единственное имя – «Рипли». По счастью, танцевать более четырех танцев за вечер с одним кавалером уже не считалось столь неприличным, как во времена юности ее родителей. После бала капитан изъявил желание проводить ее, и, заручившись неохотным согласием лорда Толбота, молодые люди пошли пешком.

С моря дул ветер, небо затянули тучи. Плащ Фредерика был наброшен на плечи Китти поверх накидки с меховой подкладкой. Он молчал, а она всё говорила и говорила – о любимых книгах, о вечно недовольной мисс Смит, о Генрихе VIII, сбежавшем от чумы в Лондоне в Эшдаунский лес… Прекрасный Феб не проронил ни слова, лишь поцеловал ее руку на прощание.

А потом она ему писала, передавала записки Элайзе, которая отправляла их в Шотландию. Подруга говорила, что Фредерик ею очарован и каждую ночь орошает ее письма слезами, но – увы! – в сочинении любовных посланий смыслит гораздо меньше, чем в военном деле. Его ответы были краткими и лишенными фантазии, что, впрочем, не мешало Китти перечитывать их каждый вечер перед сном.

Как-то в середине января девушки сидели у камина в гостиной Уитли Холла, и Элайза вдруг сказала, что Фредерик больше не может жить без Китти.

– Он написал мне, что хочет оставить службу и жениться на тебе. Но боится, что ты ему откажешь.

– Глупый! – воскликнула Китти. – Как я могу отказать! Он же капитан, как Феб де Шатопер. Это судьба! Но… я должна сообщить Калверту.

Элайза нахмурилась:

– Что, если твой брат не одобрит этот брак? Ты еще совсем дитя.

– Но я люблю Фредерика! Я готова хоть завтра стать его женой. Вот только… – снова запнулась Китти, – я не знаю, что нужно делать.

– Венчаться можно в приходской церкви Роттингдина, – Элайза взяла ее руки в свои. – Пастор хорошо знает нашу семью и сэра Джорджа.

– А при чем здесь сэр Джордж?

Китти, никому не рассказавшая о поцелуе на веранде, внезапно испугалась, что мерзкий старичок, этот Клод Фролло, может всё разрушить.