Но палуба под ногами мерно покачивалась и скрипела, а паруса хлопали, наполняясь ветром.
Арабелла подошла к князю сзади. Прильнула. Обвила руками.
Вереск закусила губу и сжала кулаки. Глаза жгло от слёз.
– Теперь мы всегда будем вместе? – прошептала лантийка.
– Да, любовь моя. – Ладимир повернулся и приподнял лицо Арабеллы за подбородок. – Никто нас не разлучит. Никогда.
Князь поцеловал лантийку глубоко и нежно, и она, привстав на цыпочки, страстно ответила ему.
– Нет! – вырвалось у Вереск. – Нет!
– Да! – отозвалось безымянное чудовище боцманским басом, а видение исчезло.
Вереск вновь оказалась перед глухой стеной посреди непроглядного мрака.
– Тебе понравилось то, что ты видела, девушка? – "Дара" звякнула цепями. – Или показать больше?
– Всё это неправда! – Вереск задыхалась от боли: в грудь словно вонзили острый клинок.
– А что тогда правда? – призрак обратился леди Виолеттой и обиженно надул пухлые губки. – То, что Мейдинский князь женился на беспамятной нищей потеряшке? И ты поверила? Ха!
– Он любит меня.
– Он хотел тебя. – Чудовище вывернуло руки, и они с хрустом вышли из суставов. – Забавно, что ты не видишь разницы.
Вереск хотела ответить, но слова застряли в горле. Она вдруг вспомнила ту ночь... ту самую ночь, когда случилась их с Ладимиром первая близость...
– Х-х-х-хорош-ш-ш-шая девочка, – прошипело безымянное нечто, и лик Виолетты сполз с жуткой морды. – А теперь подумай о сделке. Всё, что требуется: разбить чёртов шар и погасить свечу. Я получу свободу, а ты – своего обожаемого князя. Всего целиком с потрохами. Решайся! Всё закончится совершенно сказочно: вы проживёте долгую счастливую жизнь и умрёте в один день. Ну как? Нравится?
– А если... – Ладони стали холодными, как лёд. – Если я откажусь?