Крещение Руси

Русь приняла христианство в конце X века. Если верить православным богословам, то «русский народ с полной искренностью и всецелой отданностью своего сердца принял истинную православную веру и пронес эту свою религиозность через века до наших дней».

Если же мы обратимся к историческим документам, то там рисуется совсем иная картина. Вот, например, как описывает крещение Киева летописец. Священники ходили по городу с проповедью, призывающей киевлян креститься. Многие, говорит он, с радостью крестились; но больше оставалось таких, которые не соглашались на это. Между ними были двоякого рода люди: одни не хотели креститься по новости и важности дела, другие же не хотели креститься по упорной привязанности к старой вере; они даже не хотели и слушать о проповеди. Тогда князь Владимир приказал, чтобы все некрещеные шли к реке, кто же не явится, будет противником князю. После этого приказа одни пошли к реке по принуждению, другие же, ожесточенные приверженцы старой веры, слыша строгий приказ князя, бежали в степи и леса.

«Путята крестил мечом, а Добрыня — огнем»

Более яркую картину крещения рисует Иоакимовская летопись: «Когда в Новгороде узнали, что Добрыня идет крестить, то собрали вече и поклялись все не пускать его в город, не давать идолов на ниспровержение; и точно, когда Добрыня пришел, то новгородцы разметали большой мост и вышли против него с оружием; Добрыня стал было уговаривать их ласковыми словами, но они и слышать не хотели, вывезли две камнестрельные машины (пороки) и поставили их на мосту; особенно уговаривал их не покоряться главный между жрецами, то есть волхвами их, какой-то Богомил, прозванный за красноречие Соловьем… Новгородский тысяцкий Угоняй, ездя всюду, кричал: „Лучше нам помереть, чем дать богов наших на поругание“; народ на той стороне Волхова рассвирепел, разорил дом Добрыни, разграбил имение, убил жену и еще некоторых из родни. Тогда тысяцкий Владимиров, Путята, приготовив лодки и выбрав из ростовцев пятьсот человек, ночью перевезся выше крепости на ту сторону реки и вошел в город беспрепятственно, ибо все думали, что это свои ратники. Путята дошел до двора Угоняева, схватил его и других лучших людей и отослал их к Добрыне за реку. Когда весть об этом разнеслась, то народ собрался до 5000, обступил Путяту и начал с ним злую сечу, а некоторые пошли, разметали церковь Преображения господня и начали грабить домы христиан. На рассвете приспел Добрыня со всеми своими людьми и велел зажечь некоторые дома на берегу; новгородцы испугались, побежали тушить пожар, и сеча перестала. Тогда самые знатные люди пошли к Добрыне просить мира. Добрыня… велел сокрушить идолов, деревянных сжечь, а каменных, изломав, побросать в реку… и послал всюду с объявлением, чтоб шли креститься… многие пошли к реке сами собою, а кто не хотел, тех воины тащили, и крестились… Вот почему есть бранная для новгородцев пословица: „Путята крестил мечом, а Добрыня — огнем“».

Историческое значение крещения Руси

Православные богословы любят поговорить о прогрессивности принятия Русью христианства. Действительно, некоторые положительные моменты в этом историческом факте были. И их всегда отмечают наши историки. Например, христианство, как религия, принятая в то время почти повсеместно в Европе, сблизило древнерусское государство с европейскими странами, знакомство с вековой византийской культурой в определенной степени способствовало развитию культуры в нашей стране.

Однако у каждой медали есть и своя оборотная сторона, и часто эта оборотная сторона во сто крат хуже парадной. Православная церковь на Руси с первых же своих шагов заняла весьма определенное место в истории русского государства. Она стала новым мощным орудием воздействия на трудящиеся массы в целях их дальнейшего подчинения эксплуататорскому государству. Не случайно, что инициаторами крещения Руси были господствующие классы. Древнеславянская религия не соответствовала социальному укладу складывающегося феодального строя, она не освящала социальных противоречий, не освящала господство князей. В христианстве складывающаяся феодальная верхушка Киевского государства увидела хорошую узду для трудового народа. Этого своего эксплуататорского характера православие не изменило на протяжении всего своего существования.

3. ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ НА СЛУЖБЕ У ЦАРИЗМА

Православие — душитель свободы

Русская православная церковь участвовала в подавлении всех сколько-нибудь крупных общественных движений, направленных против царизма. Это она предала анафеме народных героев Степана Разина и Емельяна Пугачева. Интересна характеристика К. Маркса позиции русской православной церкви по отношению к разгрому восстания Степана Разина. «Царь был вне себя от радости по этому поводу, и по его приказу агнец божий московский патриарх предал анафеме Стеньку (бунт его, конечно, был направлен и против попов!). И все попы торжественно провозгласили: „анафему вору и богоотступнику и обругателю святой веры Стеньке Разину со всеми его единомышленниками“»[22].

Когда в 1825 году в Петербурге вспыхнуло восстание декабристов, митрополит Серафим с крестом в руках помчался уговаривать восставших солдат покориться «царю-батюшке». После того как по приказу Николая I войска декабристов были разогнаны, а руководители брошены в тюрьмы, православное духовенство всемерно помогло следствию, шпионя за заключенными. Так, например, священник Петр Мысловский под видом исповеди выпытывал у заключенных декабристов имена их сообщников, планы организации и доносил обо всем самому царю. За сии услуги поп-провокатор священным синодом был награжден чином протоиерея, царское правительство пожаловало ему орден святой Анны, царская академия наук удостоила его звания члена академии. После подавления восстания декабристов священный синод по всем церквам разослал «благодарственное и молебное пение к господу богу, даровавшему свою помощь государю нашему императору Николаю Павловичу на ниспровержение крамолы, угрожавшей междуусобием и бедствиями государству всероссийскому».

^{Православие — душитель свободы. Вверху: Последование благодарственного и молебного пения к господу богу, даровавшему свою помощь императору Николаю Павловичу о ниспровержении крамолы. Внизу: Казнь революционеров.}

Даже в 1906 году, когда жители гор. Тобольска пожаловались синоду на отказ местного духовенства от служения панихиды по декабристам, то тобольский архиепископ Антоний в ответ на запрос синода ответил, что он запретил служение панихид потому, что декабристы «были дерзкими бунтовщиками против своего законного и богопомазанного государя, а некоторые даже убийцами».

^{Градоначальник С.-Петербурга Фулон и агент охранки поп Гапон на собрании организованного ими общества русских фабрично-заводских рабочих.}

Но с особой враждебностью русская православная церковь отнеслась к революционному движению пролетариата. Так, например, еще накануне революции 1905–1907 годов один из членов святейшего синода, епископ Антоний Храповицкий, выступил в Исаакиевском соборе с речью, в которой призывал бороться с крамолой, пугал верующих «страшным судом» и звал их на защиту самодержавия. Во время Октябрьской стачки созданный по инициативе многих столпов православия черносотенный «Союз русского народа» выпустил постановление, призывавшее к организации по церковным приходам боевых дружин для противодействия забастовщикам и об участии в этом противодействии приходского духовенства. В годы революции православное духовенство даже сочинило еще один «чин» молебна — «о мире во время междоусобной брани и утолении и прекращении раздоров и настроений внутренних». Всей своей деятельностью в годы первой русской революции оно способствовало удушению революционного движения.