– Дарквудский городской совет – самый лучший суд! – выкрикивали третьи.

Но что удивительно, многие поддержали Майю. Хотя были и те, кто требовал самого сурового наказания и просили закрыть академию как рассадник зла.

Майя наконец-то добралась до своих, подруги обняли ее, Аделин всплакнула, а миз Мэбс похлопала по плечу и шепнула:

– Все будет хорошо.

Майе тоже хотелось бы в это верить, но, судя по напряженным взглядам представителей городского совета, утверждение было спорным. Лишь тер Гэнтри и миз Пруденз ей улыбались: хоть кто-то на ее стороне. Двое из шести – не так уж и плохо.

– Тишина в зале! – громко произнес бургомистр Пигз, и голоса смолкли. – На внеплановом заседании городского совета слушается дело феи Мэй Флоренс об отравлении дракона, древнейшего жителя города, потомка основателя Дарквуда, председателя городского совета тера Леона Игниса.

В зале раздался шепот, а бургомистр постучал деревянным судейским молотком по столу, призывая к тишине:

– Сам тер Леон присутствовать на заседании не смог по уважительной причине. Его отравили. Мы рассмотрим дело о преступлении и вынесем вердикт большинством голосов. Итак, инспектор Вульф, поясните коротко и по существу, в чем именно обвиняется фея Мэй Флоренс.

К ступеням алтаря подошел оборотень, протянул ладонь и торжественно произнес:

– Клянусь говорить правду и только правду во имя справедливости! Призываю в свидетели Эль-фат!

Руку вервольфа окутала голубоватая дымка и тут же исчезла, а кто-то позади Майи прошептал:

– Духи приняли клятву.

Инспектор Вульф прокашлялся и изложил последовательность вчерашних событий. Рычащим голосом он произносил скупые рубленые фразы. И вроде бы действительно не врал и говорил правду, только в его изложении получалось так, что Майя сознательно напутала с дозировкой микстуры.

– Это все домыслы, – неожиданно вмешался бургомистр. – Сознательно или бессознательно, может определить лишь городской совет, когда выслушает всех свидетелей и обвинителей. А теперь слово предоставляется миз Флоренс.

Майя не ожидала, что ее вызовут так быстро. Хотя у нее тряслись колени и бешено колотилось сердце, она смело вышла вперед и по примеру тера Вульфа протянула ладонь к алтарю:

– Клянусь говорить правду. Честное волшебное! И призываю в свидетели эль-фатов!

Ее ладонь окутали рыжеватые искры, кто-то невидимый нежно сжал руку, а бургомистр удовлетворенно кивнул. Эль-фаты Теи приняли ее клятву.

– Кхе-кхе, – закашлялся судья и указал бургомистру на какой-то булыжник, что стоял на подставке. – Согласно правилам Дарквуда обвиняемый должен взять в руки драконий камень, он же артефакт правды, который подтвердит или опровергнет слова. Если камень нагреется и обожжет руку, признания будут считаться ложными.

Бургомистр кивнул, он ничего не имел против драконьего камня. Впрочем, как и Майя. Она взяла со стола артефакт, который выглядел как обычный булыжник – серо-бурый в крапинку, овальной формы и неказистый. Разве что теплый. Решив не тратить время, Майя приступила к рассказу. Камень в ее руке потеплел, но так, что его вполне можно было держать. Что Майя и делала на протяжении всей речи. Она закончила свой рассказ, стараясь не упустить детали, и честно призналась, что плохо расслышала, сколько именно ложек целебной микстуры нужно было положить. Да, возможно, она ошиблась, но не со зла, а по недоразумению.

– Э-хе-хе, так это тоже статья: причинение вреда по неосторожности, – покачал головой судья, пока Майя возвращала на место камень.