– Как мне кажется, миз Флексиола действовала по чьей-то указке, и она не та, за кого себя выдавала, – начал целитель.

– Разве она не редкая птица сирин из далеких краев, как она утверждала, заполнив анкету невесты и подтвердив клятвой? – ахнула миз Пруденз.

– Все так. Сирин. Редкая и из далеких, – согласился целитель. – Но невеста ли, вот в чем вопрос! Многие позабыли, что голос этой птицы может не только усыплять, причем навечно, но и привести к безумию. Этим пользуются аферисты и преступники.

Майя с Аделин переглянулись. А ведь именно это и происходило с тером Леоном. Хозяин замка, который терпел песнопения невесты каждый день, потихоньку сходил с ума. А гости, прослушав единственную песню, либо заснули, либо покинули гостиную, жалуясь на головную боль. Вот и у Майи кружилась голова от пения Флексиолы.

– А ведь это вы, миз Пруденз, проводили отбор невест для тера Леона, – прищурился бургомистр. – Как вы могли пропустить аферистку?!

– Миз Флексиола полностью соответствовала высоким требованиям заказчика – прекрасная внешность, из летучих, покладистый характер. О ее преступных намерениях я, разумеется, ничего не знала, – с обидой в голосе отозвалась миз Пруденз и перевела взгляд на дракона. – Как и тер Леон, который остановил свой выбор на Флексиоле Сирин.

– Я не помню, как сделал предложение Иоле. Мы встретились, она спела, у меня разболелась голова… – тер Леон неожиданно смутился. – Утром я обнаружил ее в спальне и с кольцом моей дорогой бабушки на пальце.

– Аферистка! – охнул смотритель ра-туши. – Окрутила она вас, тер Леон. Как пить дать окрутила.

– Да и мы хороши! Пригласили ее выступить на Дне города! Катастрофа, – с ужасом произнес бургомистр.

– От одной песни катастрофы бы не случилось. В лучшем случае горожане бы ненадолго заснули, а в худшем мучились бы от головной боли, – успокоил всех королевский целитель. – А вот жениху миз Флексиолы не повезло. Мало того что она обманом втерлась в доверие, так еще доводила его до безумия своим пением и травила ядом, который забирал память и с каждой каплей подрывал крепкое драконье здоровье.

Майя сочувственно шмыгнула носом: эта коварная Флексиола все сделала для того, чтобы тер Леон стал неуравновешенным и больным. А она выглядела в глазах окружающих заботливой невестой, терпящей жуткий характер жениха.

– Уверен, что сразу после свадьбы тер Леон не прожил бы и трех дней. И яд бы так легко не удалось обнаружить, ведь дракона травили по капле, то есть по крупинке. Богатая вдова избавилась бы от тела, и никто бы не узнал правды, – закончил свою речь тер Чад.

В зале повисла тишина, такого коварства наивные жители Дарквуда явно не ожидали. Одно дело – выйти замуж без любви, и совсем другое – убийство.

– Благодарю вас, целитель Чад. И считаю, что миз Флоренс необходимо оправдать и отпустить, – первым пришел в себя бургомистр, а горожане одобрительно загудели.

– Так-то оно так, – произнесла миз Пруденз, – но все же фея допустила ошибку, напутав с микстурой… Ой!

Раздался лай, и Уго в своем истинном мрачно-туманном обличье одним прыжком оказался возле миз Пруденз. Пес ухватил заслуженную фею Дарквуда за подол платья и грозно рыкнул.

– Уберите его от меня! – принялась отмахиваться от собаки хозяйка бюро. – Откуда он здесь взялся?!

Все недоуменно косились на почтенную женщину, которая махала руками в пустоту и ругалась не пойми на кого. А Майя вспомнила слова Кайла. Кажется, он говорил, что Уго не все видят. Фамильяр показывается только тем, кому хочет. Кайл прошептал заклинание. Уго, рыкнув, рассеялся черной дымкой, прихватив с собой на память вырванный кусок ткани.

– Что-то мне нехорошо, – всхлипнула миз Пруденз. – Нервы совсем сдали. Такое тяжелое совещание, такие трудные решения приходится принимать.

– Я так понимаю, однозначного мнения членов городского совета относительно вины миз Флоренс нет? – обратился к сидящим за столом бургомистр, а те вразнобой закивали.