— Потому что моя ветеринарная клиника тоже пострадала, и когда полиция допрашивала меня, они проболтались о бензодиазепинах, украденных из аптеки. Судя по всему, полиция считает, что воры не получили нужное количество клонопина и диазепама… поэтому они напали на мой кабинет.

Я делаю короткий, судорожный вдох.

— Что украли из твоего кабинета?

— Ацепромазин.

Я качаю головой, чтобы сказать ей, что я не знакома с лекарством.

Она кивает.

— Это успокоительное, которое я применяю для собак и кошек во время операций… и кто бы ни вломился… он взял много. Достаточно, чтобы убить горстку людей. По крайней мере, людей. Но из того, что ты мне сказала, ваш метаболизм ведь работает не так, как наш?

— Верно, — отвечаю я, даже когда мое сердце начинает колотиться, когда ко мне начинает приходить осознание.

Она кивает.

— И, что касается русала, я предполагаю, что это займет больше времени.

— Почему ты думаешь, что это касается русалов?

— Сначала я подумала, что тот, кто вломился, охотился за ацепромазином, чтобы попытаться его продать, но после всего, что ты мне только что рассказала… я думаю, реальность может быть хуже.

— Каллен, — шепчу я.

Она кивает, но потом пожимает плечами.

— Я думала так, но тогда… какая от него польза…

— Он хотел накачать меня средствами, дать мне успокоительное, чтобы вернуть меня на Корсику, пока я без сознания.

— Хм, — говорит Венди, склонив голову. — Это определенно возможно, и ацепромазин сделает именно это. Но почему он также взял клонопин и диазепам?

— Может, они предназначались для того, чтобы вывести Майера из строя? — отвечаю я. — Если у Каллена есть кто — то, кто наблюдает за мной, он будет знать, что Майер живет со мной. И ему придется придумать способ избавиться от Майера, чтобы добраться до меня.

Венди кивает.

— Думаю, с тем количеством успокоительных, что у него сейчас есть, он смог бы избавиться как минимум от трех русалок.