Все это вылетело у него из головы через десять минут, когда он подошел к хорошо знакомому дому. У входа над вывеской «Редакция газеты «Мадяр вашуташ»» ему бросилось в глаза (никак не мог привыкнуть) четырехугольное светлое пятно на стене. Прошло больше года, как с этого места исчезла вывеска «Венгерский союз железнодорожных рабочих», а след от нее еще не сравнялся с закопченной стеной. Этот четырехугольник снова причинил ему боль. Союз, в который он вступил, шагая под красным знаменем во главе своих сторонников, стал жертвой репрессий правительства. И сегодня выяснится, чего еще можно ждать в дальнейшем.
У дверей редакции он отрывисто, словно в спешке, позвонил несколько раз. На самом деле это был условный знак. И все-таки в дверном глазке сначала мелькнула пара живых глаз, и только потом Ландлера впустили. Его товарищи, люди опытные, прекрасно понимали, что сейчас пе до шуток.
Обладателем живых глаз и привлекательного лица с удивительно прямыми бровями был Дежё Фараго, ответственный редактор газеты.
Вся обстановка в редакции была очень простая, люди тоже простые — молодые рабочие. Скудно обставленная арендованная квартира выглядела довольно мрачно. Редакция размещалась в одной комнате, где стояли облезлые письменные столы, дешевые стулья, как, впрочем, и в редакциях большинства буржуазных газет. Чтобы подразнить, а также ввести в заблуждение посетителей, стены были оклеены яркими плакатами партии и профсоюзов, наиболее смелыми воззваниями прошлых лет. Если сюда явятся представители власти, они подумают, что от них ничего не скрывают. Однако тут все было не так, как могло показаться с первого взгляда. В редакции работали простые, бескорыстные, преданные люди. Здесь скрывался преследуемый правительством Союз железнодорожников. Поэтому чувствовалась напряженная атмосфера подполья, атмосфера легальной и нелегальной борьбы за существование и существования ради борьбы.
Квартира эта видела немало бурь и не всегда служила только редакцией. Однажды она превратилась даже в склад оружия — случай совершенно исключительный.
— Дружище…
— Старик…
Так приветствовали друг друга Ландлер и Фараго.
Хотя Ландлеру было немногим больше тридцати, его называли «Старик», что было большей честью, чем какой-нибудь правительственный орден.
— Вам без конца звонили сюда, — сказал Фараго. — Спрашивали, будете ли вы читать лекции на следующей неделе. Слушатели цикла лекций «Сотворение мира» с особым нетерпением ждут продолжения. Они беспокоятся, конечно, из-за сегодняшнего суда.
— Что вы ответили?
— Что вы будете читать, пусть они готовятся.
— А что вы думали, говоря это? — с улыбкой спросил Ландлер.
— Что товарищ Ландлер, насколько я его знаю, действительно будет читать лекции. А если они, не дай бог, сорвутся из-за приговора суда, мы устроим манифестацию.
Сотрудники редакции (Фараго в недалеком прошлом работал слесарем в паровозном депо, его помощник Армии Гараи — механиком) были люди опытные, не робкого десятка.
— Правильно. Но если меня осудят, это повредит всем манифестациям. Тут дело не во мне лично.
Они просмотрели полосы готовящегося номера. Фараго оставил место для освещения судебного процесса Ландлера. Они договорились, что Фараго будет сидеть на галерке и слушать разбор дела на местах, отведенных для прессы, и чем бы ни кончился суд, на другой день утром отдаст материал в набор.
Затем Ландлер пересел за стол Гараи и попросил дать ему список членов распущенного профсоюза. Несколько недель этот список тщательно изучали все руководители движения железнодорожников, стараясь выбрать самых надежных людей, которых, несмотря на возросшую опасность, можно в дальнейшем привлечь к организационной и агитационной работе. Ведь теперь, когда за участие в борьбе железнодорожникам грозило увольнение с работы, активисты рисковали лишиться куска хлеба, если бы среди них оказался человек, способный стать доносчиком.
В то утро целый час просидел Ландлер над списком. Он подсказал, у кого осведомиться о сомнительных личностях. «Основное ядро активистов уже намечено, — подумал он. — Уход в подполье Союза железнодорожников идет успешно. Это не заговор, а самозащита, — в нем заговорил юрист. — Организация запрещена незаконно. Это не западня для правительства и сторонников существующего строя, а способ отстоять свое политическое существование. И в прошлом этот союз пускал в ход оружие, занимая оборонительную позицию».