Нух – диктатор Дагестана

Приехав в Шуру, я написал Нуху в Араканы, что он может входить в город на условиях его договора с Бичераховым. Меня эти условия не удовлетворяют, добавил я, но об этом поговорим после, когда будем в Шуре.

Отправив всадника с этим письмом, я решил немного заняться городом. Ко мне пришли сообщить, что часть оставшихся красных желает перейти к нам на службу и не хочет служить Бичерахову. Я сейчас же собрал их и принял на службу. Собралось человек 40 строевых и несколько трубачей.

Утром я собрал свою новую часть и вышел за город встретить отряд. Отряд мы встретили за рекой между Шурой и Казанищами. Присоединились к нему и вместе с ним вошли в город. У города отряд встретила делегация от населения. Речи говорили Апашев и доктор Янкелевич.

Тотчас же по прибытии в город Нух объявил себя диктатором Дагестана. Для нас всех и особенно для меня это было совершенно неожиданным. Это, между прочим, не было согласовано и с Исполнительным комитетом. Вообще до этого о диктатуре не было ни одного слова.

В Аркасе мы договорились, чтобы не допустить грабежей, если займём город с боем или без боя, и всякого рода возможных в эти моменты бесчинств, я назначаюсь начальником города, а Нух принимает командование полком и формированием. Тотчас же по занятии города мы собираем съезд, и съезд избирает постоянную власть. Одним росчерком пера Нуха все эти разговоры пошли насмарку.

В занятом нами городе

Комендантом города был Каитбеков. Оказалось, что он, будучи в городе при большевиках ещё до моего приезда, начал организовывать нелегальные воинские части и производить нечто вроде разведки. Когда я вернулся из Петровска и узнал об этом, я назначил его комендантом города и поручил ему смотреть за порядком. При этом Коблицкого я не спрашивал и Бичерахову ничего не сообщил. Считал это необязательным, т. к. и Бичерахову сказал, что я подчиняться не буду.

Ещё накануне вступления нашего отряда в город Каитбеков произвёл в городе ряд арестов. Но кого и почему он арестовал, я не знаю, и в это дело вообще не вмешивался. Я никого и ничего в городе не знал, а Каитбеков, как бывший в городе всё время при большевиках, знал всех и каждого. Был единственный случай моего вмешательства во внутренние дела города. Это по следующему поводу.

Я проходил по базару и увидел, что несколько вооружённых людей напали на проходившего с женой Османа Османова и отняли у него револьвер. Я подошёл, чтобы узнать, в чём дело. Оказывается, это были каитбековские милиционеры. Они обезоружили Османа Османова и объявили его арестованным.

– Почему вы его арестовали? – спрашиваю.

– Он большевик.

– Откуда вы это знаете?

Молчание.

– Есть ли у вас приказ об аресте?

– Нет.

– Ну так возьми револьвер, – сказал я Осману Османову. – Отдашь его тогда, когда тебе покажут мою записку о твоём аресте.

Османов взял револьвер и пошёл.