Во-первых, для их соседей нельзя дать общего правила (случаи так изменчивы), кроме одного, которое всегда действовало - а именно, чтобы князья держали должную стражу, чтобы никто из их соседей не разрастался настолько (путем увеличения территории, охвата торговли, подходов и т.п.), чтобы стать более способным досаждать им, чем они были... . - Во время триумвирата королей, английского короля Канга Генриха VIII, короля Франции Франциска I и императора Карла V, велось такое наблюдение, что ни один из трех не мог завоевать ни пяди земли, но два других сразу же уравновешивали ее либо конфедерацией, либо, если нужно, войной, и ни в коем случае не брали мир на интерес; Так же поступила и та Лига (которая, по словам Гиччардина, обеспечивала безопасность Италии), заключенная между Фердинандом, королем Неаполя, Лоренцием Медичем и Людовиком Сфорсой, владыками, один из которых был из Флоренции, а другой из Милана.
Союзы, которые Франциск I заключил с Генрихом VIII и турками, чтобы помешать Карлу V Габсбургу стабилизировать и расширить свою империю, являются первым современным примером масштабного баланса сил между альянсом и одной нацией, стремящейся установить универсальную монархию. Во второй половине семнадцатого века Людовик XIV Французский взял на себя роль, которую до него играли Габсбурги, и вызвал аналогичную реакцию среди европейских государств. Вокруг Англии и Нидерландов были созданы союзы с целью защиты европейских государств от французского господства и установления нового баланса сил между Францией и остальной Европой.
Войны против Франции 1789 года и против Наполеона демонстрируют одну и ту же картину: одна доминирующая нация стремится к мировому господству, а ей противостоит коалиция наций, стремящихся сохранить свою независимость. В манифесте, которым первая коалиция начала эти войны в 1792 году, говорилось, что "ни одна держава, заинтересованная в поддержании баланса сил в Европе, не может равнодушно смотреть на то, как Королевство Франция, которое в свое время составляло столь важный груз в этом великом балансе, подвергается впредь внутренним волнениям и ужасам беспорядка и анархии, которые, так сказать, разрушили ее политическое существование". И когда эти войны достигли своего завершения, намерением союзных держав, по словам Парижской конвенции от 23 апреля 1814 года, было "положить конец страданиям Европы и основать ее покой на справедливом перераспределении сил между нациями, из которых она состоит", то есть на новом балансе сил. Коалиции, которые вели Вторую мировую войну против Германии и Японии, были обязаны своим существованием общему для всех их членов страху перед империализмом последних, и они преследовали одну и ту же цель - сохранить свою независимость в новом балансе.
б) Альянсы, контр-альянсы
Если привести лишь несколько наиболее важных примеров, то коалиция которая вела Тридцатилетнюю войну под руководством Франции и Швеции, с одной стороны, и Австрии, с другой, стремилась содействовать империалистическим амбициям, особенно Швеции и Австрии, и в то же время сдерживать эти амбиции. Несколько договоров, урегулировавших дела Европы после Тридцатилетней войны, пытались установить баланс сил, служащий последней цели. Многочисленные коалиционные войны, заполнившие период между Утрехтским договором 1713 года и первым разделом Польши в 1772 году, все пытались сохранить баланс, который был установлен Утрехтским договором и который упадок шведского могущества, а также рост силы Пруссии, России и Великобритании стремились нарушить. Частые изменения в расстановке сил, даже во время войны, ставят историков в тупик и заставляют считать восемнадцатый век особенно беспринципным и лишенным моральных устоев. Именно против такой внешней политики предостерегало американский народ "Прощальное послание" Вашингтона.
Однако период расцвета этой внешней политики был золотым веком баланса сил как в теории, так и на практике. Именно в этот период была опубликована большая часть литературы о балансе сил, и принцы Европы смотрели на баланс сил как на высший принцип, которым они должны были руководствоваться в своей внешней политике. Это правда, что они позволяли себе руководствоваться им для продвижения своих собственных интересов. Но, поступая таким образом, они неизбежно меняли сторону, разрушали старые союзы и создавали новые, когда им казалось, что баланс сил нарушен и для его восстановления необходима перестановка сил. В тот период внешняя политика действительно была спортом королей, к которому относились не более серьезно, чем к играм и азартным играм, которые велись по строго ограниченным ставкам и были полностью лишены каких-либо трансцендентных принципов.
Поскольку такова была природа международной политики, то, что в ретроспективе выглядит как предательство и безнравственность, тогда было не более чем элегантным маневром, смелой стратегией или тонко продуманным тактическим ходом, выполненным в соответствии с правилами игры, которые все игроки признавали обязательными. Баланс сил того периода был скорее аморальным, чем безнравственным. Технические правила искусства политики были его единственным стандартом. Его гибкость, которая была его особым достоинством с технической точки зрения, была тогда результатом невосприимчивости к моральным соображениям, таким как добросовестность и лояльность, моральный недостаток, который нам кажется заслуживающим упрека.
С момента зарождения современной государственной системы на рубеже пятнадцатого века и до окончания Наполеоновских войн в 1815 году европейские страны были активными факторами в балансе сил. Турция была единственным заметным исключением. Для поддержания баланса или его восстановления создавались союзы и контрсоюзы. Век с 1815 года до начала Первой мировой войны ознаменовался постепенным превращением европейского баланса сил в мировую систему. Можно сказать, что эта эпоха началась с послания президента Монро Конгрессу в 1823 году, содержащего то, что известно как доктрина Монро. Провозгласив взаимную политическую независимость Европы и Западного полушария и тем самым разделив мир, как бы, на две политические системы, президент Монро заложил основу для трансформации европейской в общемировую систему.
Эта трансформация была впервые четко предусмотрена и сформулирована в речи, которую Джордж Каннинг в качестве британского министра иностранных дел произнес в Палате общин 12 декабря 1826 года. Каннинга критиковали за то, что он не вступил в войну с Францией, чтобы восстановить баланс сил, нарушенный французским вторжением в Испанию. Чтобы обезоружить своих критиков, он сформулировал новую теорию баланса сил. Через посредство признания Британией их независимости он включил недавно освобожденные латиноамериканские республики в качестве активных элементов баланса. Он рассуждал следующим образом:
Но не было ли других средств, кроме войны, для восстановления баланса сил? - Является ли баланс сил фиксированным и неизменным стандартом? Или это не стандарт, который постоянно меняется по мере развития цивилизации, появления новых наций и занятия ими места в устоявшихся политических сообществах? Полтора века назад баланс сил должен был регулироваться между Францией и Испанией, Нидерландами, Австрией и Англией. Через несколько лет после этого Россия заняла свое высокое место в европейской политике. Через несколько лет после этого Пруссия стала не только основной, но и преобладающей монархией. Таким образом, хотя баланс сил оставался в принципе тем же самым, средства его регулирования становились все более разнообразными и расширенными. Они увеличивались пропорционально росту числа значительных государств - пропорционально, можно сказать, количеству гирь, которые можно было перевесить на ту или иную чашу весов. . . . Не было ли иного способа сопротивления, кроме прямого нападения на Францию - или войны, которая должна быть предпринята на территории Испании? Что, если владения Испании могут стать безвредными в руках соперников - безвредными по отношению к нам и бесполезными для владельцев? Разве компенсация за унижение не может быть получена... средствами, более подходящими для настоящего времени? Если бы Франция оккупировала Испанию, было бы необходимо, во избежание последствий этой оккупации, чтобы мы блокировали Кадис? Нет. Я смотрел в другую сторону - я видел материалы для компенсации в другом полушарии. Созерцая Испанию такой, какой ее знали наши предки, я решил, что если у Франции будет Испания, то это не должна быть Испания ^*mth Индий. Я вызвал к жизни Новый Свет, чтобы возместить ущерб, причиненный Старым.
Развитие к мировому балансу сил, действующему посредством союзов и контрсоюзов, завершилось в ходе Первой мировой войны, в которой практически все страны мира приняли активное участие на той или иной стороне.
Однако, в отличие от Второй мировой войны, Первая мировая война возникла исключительно из страха перед нарушением европейского баланса сил, который находился под угрозой в двух регионах: Бельгии и Балканах. Бельгия, расположенная на северо-восточной границе Франции и охранявшая восточные подступы к Ла-Маншу, оказалась в центре внимания великих держав. То, что независимость Бельгии была необходима для баланса сил в Европе, было аксиомой. Ее аннексия любой из великих европейских наций неизбежно сделала бы эту нацию слишком сильной для безопасности других. Это было признано с того самого момента, когда Бельгия обрела независимость при активной поддержке Великобритании, Австрии, России, Пруссии и Франции. Эти нации, собравшись на конференцию в Лондоне, заявили 19 февраля 1831 года, что "они имеют право, а события налагают на них обязанность следить за тем, чтобы бельгийские провинции, после того как они станут независимыми, не подвергали опасности общую безопасность и европейский баланс сил".
Для достижения этой цели пять заинтересованных государств заключили в 1839 году договор, в котором они объявили Бельгию "независимым и вечно нейтральным государством" под коллективную гарантию пяти подписавших его государств. Эта декларация была направлена на то, чтобы навсегда лишить Бельгию возможности участвовать, на той или иной стороне, в европейском балансе сил. Именно нарушение Германией нейтралитета Бельгии выкристаллизовало в 1914 году угрозу балансу сил, исходящую от Германии, и позволило Великобритании оправдать свое участие в войне на стороне Франции, России и их союзников.
Забота Австрии, Великобритании и России о сохранении баланса сил на Балканах сопровождалась ослаблением турецкой власти в этом регионе. Крымская война 1854-56 годов велась альянсом Франции, Великобритании и Турции против России с целью поддержания баланса сил на Балканах. В союзном договоре от 13 марта 1854 года было заявлено, "что существование Османской империи в ее нынешнем объеме имеет существенное значение для баланса сил между государствами Европы". Последующие соперничество и войны, особенно события, приведшие к Берлинскому конгрессу 1878 года и Балканским войнам 1912 и 1913 годов, омрачены опасением, что одна из наций, в основном заинтересованных в Балканах, может получить усиление власти в этом регионе непропорционально силе других заинтересованных наций.
В годы, непосредственно предшествовавшие Первой мировой войне, баланс сил на Балканах приобретал все большее значение; поскольку Тройственный союз между Австрией, Германией и Италией, казалось, примерно уравновешивал Тройственную Антанту между Францией, Россией и Великобританией, комбинация сил, получившая решающее преимущество на Балканах, могла легко получить решающее преимущество в общеевропейском балансе сил. Именно этот страх побудил Австрию в июле 1914 года попытаться раз и навсегда свести счеты с Сербией и побудил Германию безоговорочно поддержать Австрию. Этот же страх заставил Россию поддержать Сербию, а Францию - Россию. В своем телеграфном послании от 2 августа 1914 года английскому королю Георгу V русский царь хорошо подытожил ситуацию, сказав, что преобладание Австрии над Сербией "привело бы к нарушению баланса сил на Балканах, который представляет такой жизненный интерес для моей империи, а также для тех держав, которые желают
После Первой мировой войны Франция поддерживала постоянные союзы с Польшей, Чехословакией, Югославией и Румынией, а в 1935 году заключила союз - который, однако, не был реализован - с Советским Союзом. Эту политику можно понимать как своего рода превентивную политику баланса сил, которая предвидела возвращение Германии и пыталась сохранить версальский статус-кво перед лицом такой возможности. С другой стороны, создание в 1936 году союза между Германией, Италией и Японией, названного Осью, было задумано как противовес союзу между Францией и восточноевропейскими странами, который в то же время нейтрализовал бы Советский Союз.
Таким образом, период между двумя мировыми войнами фактически проходит под знаком баланса сил между союзами и контрсоюзами, хотя в теории предполагалось, что принцип баланса сил был вытеснен принципом коллективной безопасности Лиги наций. Однако на самом деле коллективная безопасность, как будет показано позже более подробно, не отменила баланс сил. Скорее, она восстановила его в форме универсального союза против любого потенциального агрессора, предполагая, что такой союз всегда перевесит любого потенциального агрессора. Коллективная безопасность, однако, отличается от баланса сил принципом объединения, на основании которого формируется альянс. Альянсы в рамках баланса сил формируются отдельными государствами против других отдельных государств или их альянса на основе того, что эти государства считают своими отдельными национальными интересами. Организационным принципом коллективной безопасности является соблюдение морального и правового обязательства рассматривать нападение любой страны на любого члена альянса как нападение на всех членов альянса. Следовательно, коллективная безопасность действует автоматически, то есть агрессия сразу же приводит в действие контрсоюз и, таким образом, защищает мир и безопасность с максимально возможной эффективностью. Отступление Италии от Тройственного союза и дезинтеграция французской системы иллюстрируют эту слабость баланса сил.
Всякий раз, когда баланс сил должен быть реализован с помощью альянса - а так обычно и происходило вплоть до конца Второй мировой войны - необходимо различать две возможные вариации этой схемы.
Однако система может состоять из двух шкал плюс третий элемент - "балансир". Балансир не отождествляется постоянно с политикой какой-либо страны или группы стран. Его единственной целью в рамках системы является поддержание баланса, независимо от конкретной политики, которой этот баланс будет служить. Следовательно, держатель баланса будет бросать свой вес в одно время на эти весы, в другое время на другие, руководствуясь только одним соображением - относительным положением весов. Таким образом, он всегда будет класть свой вес на ту чашу весов, которая кажется выше другой, потому что она легче. За сравнительно короткий исторический период балансир может стать последовательно другом и врагом всех крупных держав^ при условии, что все они последовательно угрожают балансу, приближаясь к преобладанию над другими, и в свою очередь подвергаются угрозе со стороны тех, кто собирается добиться такого преобладания. Хотя у держателя равновесия нет постоянных друзей, у него нет и постоянных врагов.
Балансир находится в положении "великолепной изоляции". Он изолирован по собственному выбору; поскольку, хотя две чаши весов должны соперничать друг с другом, чтобы добавить свой вес к их весу, чтобы получить перевес, необходимый для успеха, он должен отказаться вступать в постоянные связи с любой из сторон. Держатель весов ждет посередине в бдительной отрешенности, чтобы увидеть, какая из чаш может опуститься. Его изоляция "великолепна"; поскольку его поддержка или отсутствие поддержки является решающим фактором в борьбе за власть, его внешняя политика, при умелом управлении, способна извлечь самую высокую цену из тех, кого он поддерживает. Однако, поскольку эта поддержка, независимо от цены, заплаченной за нее, всегда неопределенна и переходит от одной стороны к другой в соответствии с движением баланса, ее политика вызывает недовольство и подвергается осуждению на моральных основаниях. Так, о выдающемся балансировщике современности. Великобритании, что она позволяет другим вести свои войны, что она держит Европу разделенной, чтобы доминировать на континенте, и что непостоянство ее политики таково, что делает союзы с Великобританией невозможными.