Вечером за ужином царила необычная атмосфера. Не слышалось обычного смеха и шуток. Гуля с потемневшим лицом почти ничего не ела. К торту, принесенному Сергеем, не притронулась. Диля, заметив непонятное поведение взрослых, не проказничала и вела себя тихо.

— Сережа очень необычный юноша, — нарушила молчание первой Дария Мирзоевна. — Я поверила ему, что деньги честные и подарок он нам сделал бескорыстно. Порадовать хотел. Но откуда у школьника могут появиться такие деньги? Какие-то связи в Москве? Какие-то дела? — удивляется вслух. — Гуля! Он тебе ничего не говорил? — спрашивает у старшей дочери.

Та молча мотает головой, думая о своем.

— Дима! О чем вы говорили? — обращается к сыну.

— Да, так, — почему-то смущается тот. — Попытался его предупредить, что если он что-то Гульке сделает, то башку ему оторву, — решился объяснить. — А чего он вьется вокруг? Весь такой нарядный, в импортных джинсах. Шампанское, торт, конфеты, — оправдывается. Я может, давно хочу джинсы купить, да не могу.

Неожиданно Гуля вскакивает и почти кричит:

— Это я его сама нашла! Сама первая подошла еще на слете. И на танцах тоже. И проводить попросила. Потому что он не такой как все. Он честный, порядочный и ответственный. Сережа сказал, что ты хороший брат. А вы все на него….

Махнула рукой и, всхлипнув, бросилась из кухни.

— Что это с ней? — удивленно спросил Дмитрий, глядя в коридор.

— Влюбилась дочка, — просветила мать, с жалостью глядя туда же. — Действительно как-то неудобно получилось с ним, — призналась.

— Он, похоже, не испугался, когда я на него надавил, — чуть улыбаясь, признался Дмитрий, вспоминая. — Мне сообщили, что он положил четверых не самых слабых ребят с Флоры в драке на танцах. Наверное, не зря его так все уважают в поселках за рекой и у нас, — делает заключение, — приедет, извинюсь. Наверняка, стоящий парень. И не жадный.

— Все извинимся, лишь бы вернулся, — подтверждает мать. — Что-то Гулька сама не своя, — беспокоится. — А ты молчи на всякий случай, откуда у тебя импортные вещи, — наказывает младшей дочери.

У Павла записываюсь под свою гитару на демонстрационную пленку с двумя песнями для Воров (для Севы).

«Золотые купола».

«Зоны, тюрьмы, пересылки…»

Почему-то эти песни записались с первого раза, а «Летнюю (школьную) пору» для Пашиного ансамбля не получалось. Плюнули и решили отложить. Потом запишется Евгения Сергеевна. Песня все-таки женская для высокого голоса. Текст есть, правда, на мой взгляд, корявый. Но времени на правку уже не оставалось.

Новость о том, что собираюсь в Ленинград Павла заметно огорчила. Похоже, его тоже не радовало общение с Борисом из-за мелочной торговли.

Забрал у него пленку с мелодией Ламбады и отправился к Маринке. «Султан, блин! Развел гарем!» — мысленно сокрушаюсь по дороге. «Все беды от баб!» — почему-то вспомнилась сентенция.

Увидев меня, да еще с гитарой Маринка искренне обрадовалась и сразу потащила в себе в комнату. В этот раз мамы дома не было, зато присутствовал младший брат, у которого глаза загорелись при виде гитары.

Не обращая внимания на малолетнего свидетеля, с удовольствием слились в поцелуе.