Натан перенёс изваяние дельфина в кладовку, но, заметив, что оно покрылось налётом багрового оттенка, возможно из-за подземного слива дождей, попавших туда, он перенёс его на остров Сандой в храм Тора, которому всё ещё поклонялись викинги. Там он расположил деревянного темно-красного дельфина за шкурами, укрыв от человеческих глаз до лучших времён. Сходство багрового оттенка, образовавшееся на дельфине, ужаснуло его. Оно напомнило ему человеческую кровь. Викинги не замечали деревянного дельфина, а Натан каждый раз, когда навещал храм, с любознательностью первооткрывателя всматривался в его образ: не потемнело ли оно, не добавилось ли в нём большего цвета, схожего с кровью?
Несмотря на то, что прихожан у него не убавилось, он всё равно продолжал, хоть и в меньшей степени, рассказывать о связи дельфинов и людей. На проповедях, каждый четверг он объяснял прихожанам, что дельфин – это звено, между земным и небесным.
– Дельфины наши спасители, – говорил священник. – Они провожатые наших душ в потусторонний мир. Это благородные создания, свободные дети бога. Они олицетворяют смерть и рождение – вечный механизм природы, процветание и упадок, начало и конец. Дельфины плавают в воде, они знают её законы, они подчиняют её себе. Без воды наши луга засохли бы. Поэтому они приносят нам живительную влагу, которая так важна для урожая и жизни.
Последняя трактовка о значении дельфинов, как наместников в урожае, прибавило число прихожан в церкви – из числа богобоязненных фермеров.
– Дельфины являются хранителями покоя и богатств морского царства, – сказал священник на одной из своих проповедей. – Он властвует над рыбами.
После этих слов, число прихожан увеличилось за счёт тех семей, в которых мужья и сыновья были рыбаками.
Про себя, во время многочисленных проповедей, и по вечерам, в тишине, наедине с собой священник думал о судьбе Олафа. Даже находясь в забвении, думал Натан, он обрёл бессмертие. Он святой. Он существует вне пространства и времени, но обладающий сердцем, самым жарким и трепетным, которое наделено прекрасным чувством, одним из тех, что манят его прийти к тому острову, где он должен освободить свою пылкую любовь, спасти её, не ведая, что её давно там нет. Исла, считал священник, была на небесах, подарив свое тело морю и огню. Она ждала его там, пока он, гонимый вечной неугасающей страстью безумца, бороздил холодный океан, не находя в нём покоя. Он не мог остудить пылающего и ноющего сердца, ибо оно было смыслом его жизни, оно манило его в прошлое, когда он был человеком, прежним Олафом, королём отважных и свободных викингов, завоевателей, чтобы почувствовать себя пленником. Он готов был отдать свою свободу, все богатства и блеск мира, все бескрайние просторы земли в обмен лишь на миг этого чувства плена, плена волнующей страсти.
Глава 52
Когда-нибудь даже самые скрытые тайны, закопанные глубоко, скрывающиеся в закоулках памяти, неожиданно всплывают на суд божий и людской. Боги не замечают эти потаённые тайны, для них они слишком мелочны и кратковременны, а боги всесильны и вечны – пока живы люди, хранящие веру. Люди же не безразличны к тайнам, особенно, к чужим, которые придают им силы в череде сплетен. Последние накапливаются и, как яд, отравляют тех, против кого они созданы.
Так, неизвестно откуда, появился слух, что священник не только знал о предательстве ведьмы, но и был с ней в сговоре. Люди обвиняли Натана в том, что он участвовал с Оливией в похищении Ислы, убийстве Олафа и Варга, а также в смерти Сигара. Его обвинили во всех грехах, и даже хотели отлучить от церкви. Он потерял значительное число прихожан. А со временем, его церковь опустела, а он стал изгоем. От него отвернулись прихожане, фермеры, но учитывая, что он публично признал свою вину, так как был обманут Оливией, и втянут в её коварный замысел не по злому умыслу, его простили, и некоторые прихожане вновь вернулись в церковь, вспомнив, что именно Олаф дал ему сан священника.
Натан подошёл к себе, своему греху слишком сурово. Каждый поздний вечер, когда церковь была пустой, он молился, обращаясь к Христу и прося у него прощение за свою вину перед Ислой, Олафом и их сыном.
Однажды, в один из поздних вечеров, когда люди готовились ко сну, а на чёрном куполе вспыхнули звёзды, в церковь (к тому времени, она была значительно расширена, благодаря личным стараниям священника) вошла женщина, лет тридцати пяти. Священник сразу же узнал её, это была Айлин. Молодая женщина, не потерявшая своё обаяние, пожелала исповедаться. И Натан выслушал её.
– Я, святой отец, – начала Айлин, – не могу больше скрывать свой грех. И только вы, и никто больше, сможете мне помочь.
– Успокойтесь, милая Айлин, – ответил Натан, замечая сильное волнение молодой женщины. – Я здесь для этого и нахожусь, что бы ваши слова дошли до Господа нашего.
Женщина опустила глаза, и робко продолжила:
– Мне нужен человек, который бы не только услышал и принял мою исповедь, но и помог мне.
– Вы нуждаетесь в помощи, это я вижу, – мягко сказал Натан, видя неуверенность женщины. – Как священник, я донесу ваши молитвы до Господа, а как человек – я помогу вам в вашей проблеме.
Услышав эти слова, она осторожно продолжила исповедь.
– А если вы узнаете о моём грехе, но не сможете помочь, то вы сохраните в тайне мой рассказ? – её глаза, полные тревоги, просящей о помощи, были с мольбой направлены на священника.
– Я клянусь вам, что сохраню тайну при любых условиях, до самой моей смерти.