– Что, богатую добычу захватили? – хитро прищурившись спросил жадный Балдуин.

Не в манере норвежцев было делиться с кем-либо захваченной добычей, и король Норвегии оставил этот вопрос без ответа.

Балдуин, видя такое непочтение, сурово поджал губы.

А Сигурду было начхать на него, и он пошёл осматривать возводимый осадный лагерь, особенно останавливаясь перед тем, чего никогда не видел – огромными осадными башнями и камнемётными орудиями.

Войско короля Иерусалима было немногочисленным – полторы сотни рыцарей со своими вассалами, и где-то около тысячи пехотинцев – лучников и арбалетчиков, копейщиков и мечников. Но было много, присоединившихся к нему странствующих рыцарей и простых паломников, которых покаяние или данный обет привели в Святую Землю защищать Гроб Господен, и были огромные толпы нищих пилигримов, которые в религиозном рвении или в надежде получить кусок хлеба, пришли под стены Сидона.

Орм Кюрлинг, бродил среди палаток расторопных торговцев, удивляясь страшной дороговизне. Превосходный меч с посеребрённой рукояткой, стоил столько же, сколько и мешок пшеницы. Стоимость коня, равнялась стоимости небольшого бочонка кислого вина, а за бурдюк пресной, но солоноватой на вкус воды, надо было заплатить серебром.

– А чему удивляться? – сказал, встретившийся ему Рейнольд де Бриан. – Мы лишь недавно захватили эти земли, бароны ещё не успели на них прочно осесть, в селениях не хватает рабочих рук, а арабы и евреи, смотрят на нас как на врагов. Мы же, постоянно воюем и мало у нас возможностей заставить их выращивать хлеб или виноград. Пришедшие с Запада сервы-христиане, надеялись найти здесь рай земной, и тоже не особо горят желанием, возделывать поля. Мы живём тем, что привезут нам купцы. Отсюда, и такие цены. А вода… Видишь, почти повсюду пустыня, жара, зной, песок, земля засушливая, и вода, всегда здесь ценилась дорого.

У палаток, где расположились проститутки, гневными криками громил их патриарх Гиббелин Арльский. Шлюхи были необходимы воинам, все это понимали, и король Балдуин разрешал священникам поносить их, но запрещал изгонять.

Стоявший у палатки молодой, только недавно женившийся рыцарь Эрибранд де Йерж замер, красный от смущения.

Гиббелин уже хотел, с новой, обличительной речью наброситься на него, клеймя распутника, но его остановила наглая усмешка подошедшего графа Арнульфа де Гина, сеньора Бейрута. Ведь все знали бешенный нрав и злой язык графа де Гина, старожила этих мест, пришедшего сюда ещё вместе с Готфридом Булонским, и он мог припомнить патриарху, ой как немало его грехов.

Выручил Гиббелина Арлського, бредуший мимо Сигурд.

– Король Сигурд! – воскликнул патриарх, постыдно бежав от палаток проституток. – Я давно хотел поговорить с вами о вере. Брат Бернард, много рассказал мне о том, как у вас обстоять дела.

Сигурд нехотя пошёл за патриархом в его богато убранный шатёр, отказался от засахаренных фруктов, но с удовольствием выпил бокал превосходного, прохладного вина и устало прикрыв глаза, приготовился слушать длинную проповедь.